Отец моего бывшего парня. Наследник Империи
Шрифт:
Вот и всё. Новая, оглушающая реальность свалилась на меня слишком неожиданно. Ощущение было такое, будто тебе на голову падает небо. А ты, беспомощная, стоишь и понимаешь, что ничего и сделать не можешь.
Мозги начинают хаотично соображать. Три недели? Когда он звонил последний раз? Я открываю рот от дикого ужаса и тут же зажимаю его рукой, чтобы не заорать.
Ровно три недели назад он позвонил мне последний раз.
Я хорошо помню тот вечер. Очередной звонок застал меня посреди печального вечера, полного слез и сожалений
А теперь… Теперь он не сможет позвонить мне, даже если я захочу…
– Нет… – сознание продолжает протестовать. – Я не верю! – уверенно завялю я. – Это какой-то бред!
Обхватываю себя руками. Разве такое возможно? Конечно, нет! – твержу я сама себе.
Я не тешила себя надеждой, что наши отношения смогут возродиться из пепла, как птица Феникс. Если уж я что-то решаю, то раз и навсегда. Но мы целый год были вместе. Я любила его, пусть и не простила обиды. Мы делили постель, вместе гуляли, смеялись, целовались.
Перед глазами, словно кадры из фильма, всплывают моменты. Вот он галантно подает мне руку, помогая выйти из машины, а вот лежит рядом на кровати и нежно гладит меня по волосам. Улыбается.
Слезы градом посыпались из глаз.
Я со всей силы зажимаю уши ладонями.
– Я больше ничего не хочу слышать! Ничего! – кричу я, боясь открыть глаза. – Это не правда!
Сильный удар прямо по прилавку заставляет меня прийти в себя.
Испуганно распахиваю глаза и таращусь на мужчину.
– Подождите! – глотая слезы, кричу я. – Вы не поняли! Вы все неправильно поняли! Этот ребенок… – от шока бессвязные мысли путаются на языке.
– Слушай сюда. – одним резким движением Евгений Сергеевич сносит хлипкую дощечку прилавка и оказывается со мной лицом к лицу. Его голос по-прежнему убийственно спокойный и от этого мне еще страшнее. Лучше бы кричал. – То, что ты, предала его, останется на твоей совести.
Часто моргаю.
– Я? Пре… Предала? – я заикаюсь и сердце вот-вот остановится.
– Думала, я не знаю? Денис рассказал, почему сорвалась ваша свадьба. – ухмыляется. – Прикидывалась невинной овцой, а сама скакала по левым мужикам?
Я задыхаюсь от испуга и возмущения.
Что за бред?
Хочется со всей силы зажмурить глаза и понять, что это всего лишь ночной кошмар.
– Нет. – выдавливаю я не своим голосом. Ужас топит остатки самообладания словно в липучей трясине. – Нет. – выдыхаю я почти в лицо этому страшному мужчине.
Мне хочется немедленно ему все объяснить. Рассказать правду. Я не предавала Дениса! Все наоборот! Но страх настолько сковал разум, что бессвязные слова будто без моего ведома срываются с языка, превращаясь в нелепую кашу.
Мужчина теряет терпение.
– Я тебе тут сопли утирать не собираюсь. – жестко произносит он. – Либо рожаешь, либо последнее, что ты увидишь – это ближайшую
Я хватаю ртом воздух, но вдохнуть так и не могу.
– Нет!!! – ору я. Я сейчас Вам все расскажу, и Вы оставите меня в покое – хочу выкрикнуть я, но мужчина расценил мой отказ по-своему.
– Ты не поняла. – чеканит он по слогам. – Либо ребёнок, либо прощайся с жизнью.
Сильная ладонь обхватывает горло. Пячусь, упираясь лопатками в холодный камень стены.
Быстро киваю и ловлю презрительную усмешку.
– Ты родишь его, ясно? – синева глаз топит меня, лишая кислорода. – Ты не стоила и мизинца моего сына, запомни это. А сейчас будешь служить просто инкубатором для наследника. – монстр, скрывающийся в образе человека. Как он может произносить такие слова?
Сырость щиплет глаза, и я часто моргаю.
Ловушка – проносится в мыслях. Это моя ловушка, и теперь мне из нее не выбраться.
– Яяя… Хорошо… – бессвязная речь. Трясущиеся руки. Мокрые дорожки слез на щеках. – Что… Что мне надо делать? – шепчу я. Стальная хватка на горле немного ослабла, и я делаю спасительный глоток воздуха.
Закашлявшись, согнулась пополам.
– Во-первых, больше никогда не будешь со мной спорить. – его тон голоса еще больше наполнился презрением. Хотя казалось куда уж больше? – Могу ненароком свою силу не рассчитать. А ребёнку вредить я не хочу.
Согласно трясу головой. Инстинкты подсказывают мне, что лучше во всем с ним соглашаться.
В какой-то момент они же подсказали мне, что, если я расскажу о том, что ребенок возможно и не Дениса вовсе, мне свернут шею прямо тут. Этой правдой я лишь подтвердила бы ложь Дениса, и Евгений Сергеевич окончательно убедился бы, что я спала со всеми подряд и изменяла его сыну. Сейчас ребенок моя защита, единственная гарантия того, что мне сохранят жизнь.
Холодный рассудок появился так же неожиданно, как десять минут назад накрыла паника.
– Собирайся. Уезжаем. – сухо бросает мужчина и отправляется на выход из магазина.
– Куда? – растерянно переспрашиваю я.
– Ты будешь жить у меня.
Я ошарашенно поднимаю брови.
– Подождите. Евгений Сергеевич, – стараюсь придать голосу как можно больше покорного спокойствия. – Я Вас услышала, я рожу этого ребенка. Но… у меня работа… Я не могу вот так все бросить… Меня уволят.
Он насмешливо обводит магазин взглядом.
– Это? Работа? – все в помещении буквально пропиталось презрением, исходящим от этого человека. – Уволят и правильно сделают. Через пять минут чтоб была в машине. Попробуешь убежать – найду. – бросил он и вышел прочь из магазина.
Я верю ему. Найдет.
И убьёт.
Тяжело дышу и озираюсь по сторонам.
Руки начинают трястись еще сильнее. Судорожно соображаю: с собой только телефон, в кошельке тысяча наличными и в кассе еще тысяч десять. Не много.