Отец моего жениха
Шрифт:
— Хорошо, — я вскакиваю на ноги. — У нас есть сундук, полный игр и прочего. Мы можем посмотреть, что там есть.
— Показывай дорогу, — Мэтт кланяется и галантным жестом приглашает меня пройти перед ним.
— В шкафу в прихожей!
Мы крадёмся, как дети, каждый из нас пытается подтолкнуть другого к сундуку с играми.
Затаив дыхание, мы одновременно подходим к маленькому шкафу и игриво отталкиваем друг друга.
— Хорошо-хорошо, я уступаю. Кроме того, я не знаю, где именно хранятся игры.
Мэтт отходит от дверного косяка,
— Эй, как ты относишься к головоломкам? — я зову Мэтта, мой голос приглушённо из-за запылённости шкафа.
— Что?
Мэтт засовывает голову в шкаф так, что наши лица находятся всего в нескольких дюймах друг от друга. Он такой красивый, с его пронзительными голубыми глазами, скульптурными чертами лица и ртом, который может быть великодушным или властным.
Я тяжело сглатываю. У меня нет места, чтобы удрать от него, поэтому я должна контролировать непреодолимое желание поцеловать его.
— Пазлы? — спрашиваю я, надеясь, что мой голос звучит хорошо.
— Люблю их.
— Отлично.
— Отлично. — Мэтт ухмыляется своей дьявольской ухмылкой, и я чувствую, как мои внутренности превращаются в месиво. Он слишком привлекателен.
— Этот. — Мэтт тянется к пазлу, и наши руки соприкасаются. Банально, но клянусь, моё сердце замирает от этого прикосновения.
— Спасибо, — выдавливаю я.
Мэтт пятится из шкафа, и я следую за ним. Сделав ровный вдох, я закрываю шкаф и возвращаюсь в гостиную. Мэтт стоит посреди комнаты, осматривая пространство.
— Я не совсем уверен, где мы могли бы собирать его здесь.
Он прав. В тот первый день после пожара каждый из нас сделал всё возможное, чтобы устранить все возможные повреждения, в том числе выбросили обгоревший стул и почистили пол и ковёр. Но всё пространство перед камином нуждается в генеральной уборке, о чём не может быть и речи, поскольку мы всё ещё застряли на горе.
— Кухонный стол? — я пожимаю плечами.
— Подойдёт.
Мы идём на кухню и вместе очищаем стол, чтобы освободить место для пазла.
— Думаю, я выпью немного вина. Хочешь чего-нибудь?
Мэтт вздрагивает.
— Что? — спрашиваю я, немного оборонительно.
— Не пойми неправильно, но у тебя есть что-нибудь, кроме розового вина?
Я громко хихикаю.
— Кажется, вчера тебе понравилось розовое! — дразню я его.
Мэтт поднимает руки в защиту.
— Знаю, знаю. Но сколько розового вина может выпить мужчина, прежде чем он почувствует, что его мужественность начинает испаряться…
— Я очень сомневаюсь, что ты когда-нибудь потеряешь свою мужественность.
— О, неужели? Ты считаешь меня мужественным? — в глазах альфа-самца появляется блеск, и я не могу не краснеть от своей дерзости.
Но правда в том, что да, я считаю Мэтта мужественным. Стоит на кухне, он весь широкоплечий
— Ладно, я уверена, что у нас здесь найдётся что-то кроме вина. — Я пытаюсь сменить тему о мужественности Мэтта. — Мой папа любит виски, может быть, в… ага! — я вытаскиваю бутылку виски из кухонной кладовой. — Это подойдёт? — я передаю почти полную бутылку Мэтту.
— Подойдёт, — он широко улыбается мне. — Ты когда-нибудь пила виски?
Я качаю головой.
— Твёрдое нет.
— Тебе стоит попробовать его. Никогда не узнаешь, что тебе нравится, пока не попробуешь.
Мэтт говорит о напитке, но его предложение имеет почти другой смысл. Он говорит, что я должна… Я снова качаю головой. Нет, хватит этих романтических мыслей о тесте.
— Может быть позже. Я думаю, что пока ограничусь своим девичьим розовым вином, — я игриво высовываю язык, и Мэтт стонет.
— Как хочешь. Мне будет больше, — подмигнув, он наливает себе напиток, и мы оба усаживаемся на свои стулья за кухонным столом.
Мы погружаемся в лёгкую тишину, пока начинаем раскладывать кусочки головоломки на столе.
— Хорошо, так ты жульничаешь и смотришь на картинку на коробке, пока ищешь, или пытаешься строить по памяти? — спрашиваю я Мэтта.
— Жульничаю? Первым делом, юная леди, — тон Мэтта дразнит, и я улыбаюсь ему в ответ.
— Сэр? — я насмехаюсь в ответ.
— Это не обман — смотреть на изображение. Я имею в виду, как известный архитектор, думаю, я бы знал. Есть причина, по которой мы строим планы и наброски, — Он ухмыляется, и я не могу сдержать смех.
— Правда, очень хорошее замечание, — усмехаюсь я.
— При этом лучшие архитекторы знают свой материал с изнанки, так что нет, в этом нет никакого жульничества.
Подмигнув, Мэтт берёт крышку коробки с картинкой-пазлом, быстро смотрит на неё, а затем кладёт лицевой стороной вниз, чтобы ни один из нас не мог на неё смотреть.
— Эй, ты можешь быть известным архитектором, но я всего лишь скромный владелец книжного магазина. Мне нужна картинка! — я тянусь к крышке коробки, но Мэтт игриво шлёпает меня по руке, а затем берёт её в обе руки.
— Ни за что. — Мэтт продолжает держать меня за руку. — Я научу тебя своим путям.
К моему разочарованию, Мэтт отпускает мою руку и откидывается на спинку стула, оставляя между нами больше места, чем мне нужно.
— Ладно, хорошо, — поддразниваю я и откидываюсь на спинку собственного стула, пытаясь подражать его лёгкому хладнокровию.
— Знаю, что ты придираешься ко мне, но приготовься, ты ещё будешь удивлена.
Я игриво закатываю глаза, но решаю обратить внимание. Дело не в том, что мне интересно научиться решать головоломки, а в том, что я не могу не обращать внимание на Мэтта.