Отец подруги и я
Шрифт:
Он пошел вместе с нами в институт. Это еще зачем? Будет допрашивать декана о том, какие успехи делает его дочь? На развилке Ростислав Андреевич завернул в деканат, а мы с Машей пошли дальше — в аудиторию. Даже не помню, по какой дисциплине сейчас начнутся пары. Во всем виноват Тепляков — позабыла обо всем на свете и думаю только о нем.
Сели, как всегда на второй ряд. На первом сидят отличники, к коим мы с Машей себя не причисляли. Не хотели прослыть ботаничками, хотя учились хорошо. На улице осенняя хмарь, и собравшиеся студенты позёвывали, ожидая
Но неожиданно вместо преподавателя в лекционный зал вошел Машин отец.
— Здравствуйте, студенты второго курса, — поздоровался Тепляков. — Меня зовут Ростислав Андреевич, и я буду вести у вас «Страховое право». Можете садиться.
Конечно, никто и не вставал. Это был сарказм.
Пихаю Машу локтем в бок и шепчу:
— Ты знала?
— О чем? — вяло откликается она. Похоже, не только я в облаках витаю после первой ночи любви.
— Что твой отец наш препод по страховому?
— А да, знала.
— А мне почему не сказала? — возмущаюсь. А у самой сердце колотится где-то в горле.
— Думала, ты знаешь.
— Теплякова и Короткова, мне можно начинать лекцию или вы еще хотите поболтать? — строго обращается к нам Тепляков.
— Простите, — лепечу, заливаясь краской.
Просто офигеть! Человек, с которым я занималась сексом на выходных, теперь читает лекцию. Я чувствую стыд и неловкость. Как бы настроиться на учебу? Даже не стоит надеяться, что строгий Ростислав Андреевич поставит нам зачёт просто так. Скорее всего, спросит с нас больше всех.
— Дисциплина у нас маленькая, всего 8 пар, потом зачет, — сказал Ростислав Андреевич. — Постараюсь, как можно доходчивее вам рассказать, как в современном мире работает система страхования. Можете доставать свои тетради и записывать основные тезисы. На зачёте спрошу со всех строго.
Студенты оживились и зашуршали бумагой.
— Итак, думаю многим известно, что я возглавляю страховую компанию «Теплострах». Кстати, я окончил ваш институт с кандидатской степенью с правом преподавания. Это чтобы ни у кого не возникало сомнений в правомочности моих действий, — неожиданно Ростислав Андреевич многозначительно посмотрел на меня.
Я что ли, сомневаюсь? Просто не ожидала. И Маша, молодец, ни словом не обмолвилась, что фазер — препод. Еще один плюсик к его остальным достоинствам.
Смотрю на него исподлобья. Не хочу, чтобы он выделял меня среди других, не привыкла к вниманию.
Девочки с нашего курса ловят каждое его слово. Все приободрились, никто уже не зевает. Тепляков с воодушевлением рассказывает историю своего успеха, кто ж не любит такое послушать?
— Когда мне было восемнадцать, я работал страховым агентом. Мальчиком на побегушках. Каждое утро я задавал себе цель: найти десять клиентов, и не прекращал поисков, пока не находил их. Иногда за пару часов мог оформить 10 страховок, а иногда за весь день не получалось и пяти. Тогда я перебрасывал эти пять запланированных страховок на следующий день, и ставил цель: найти уже 15 клиентов. Как сейчас помню, однажды я уговорил весь наш курс застраховаться
Вот честно, если бы я только что с ним познакомилась, то влюбилась бы в него без памяти! Девочки любят влюбляться в своих преподов. Но на нашем курсе в основном преподавали женщины, были пара мужчин — но они уже старики. Поэтому Ростислав Андреевич как нельзя лучше подходил на классного учителя, в которого можно влюбиться. Похоже, Марина и Настя со мной согласятся. Эти девочки сейчас с вожделением смотрят на Теплякова и задают ему наводящие вопросы!
Маша особо не слушает отца, наверняка, слышала эти истории тысячу раз. Чертит в тетради фигуры и думает о чем-то своем. Вижу, что моя рука дрожит, я прямо как на иголках сижу. Как еще выдержать час?
Но как-то выдержала. Минут через десять свыклась с фактом, что слишком близко знакома с лектором, и успокоилась. Что тут поделаешь? Неожиданности они такие. Благо мы может к ним адаптироваться.
На короткой перемене Маша спросила меня:
— Почему ты так испугалась, когда увидела фазера?
— Просто не ожидала. Неужели у него есть время на студентов?
— Он оставил только страховое право, потому что ему нравится преподавать, — пожимает плечами. — Но ты реально испугалась. Что он тебе сделал? — смотрит на меня внимательно.
— Ничего, Маш, просто…
— Что между вами происходит? — спрашивает в лоб.
— Ничего не происходит.
— Скажи мне ладно, если он тебя чем-то обидит? Я ведь знаю, какой он монстр.
О да, нежный монстр.
— Не волнуйся, твой папа очень любезен со мной.
На второй паре по страховому праву мы безостановочно записывали материал. Интересные истории кончились, и Тепляков нещадно мучил нас терминами. Хотя надо отдать ему должное, объяснял он вполне доходчиво. К одиннадцати дня моя рука уже отваливалась. Впереди большая перемена, потом еще две пары английского.
Когда прозвенел звонок, Ростислав Андреевич сказал:
— Все свободны. Теплякова и Короткова останьтесь.
Студенты дружно потянулись к выходу, разминая на ходу затекшие руки.
— До свиданья, Ростислав Андреевич, — кокетливо сказала Марина, проходя мимо него. — Спасибо за интересную лекцию.
— И вам спасибо. Всего доброго, — кивнул он.
Вот жаба, эта Марина! Была б ее воля, запрыгнула бы на него прямо в аудитории.
— Пойдем сейчас обедать, — сказал Тепляков, когда зал опустел.
— Па, еще рано, — капризно сказала Маша. — У нас с Ксюшей были другие планы.
— Какие? Пойти на площадку соседнего универа? — спрашивает с усмешкой.
Попал в яблочко. Именно туда собиралась потащить меня подруга. К Токареву.
— Да, — вздернула носик Маша.
— Хорошо, идите.
Вот так вместо обеда с классным мужиком я сижу на холодной лавке, смотрю на игру каких-то придурков и пытаюсь согреться еле теплым кофе. А ведь могла бы наслаждаться обществом Теплякова в более приличном месте. Хлюпаю носом и кутаюсь в шарф.