Отец подруги купил меня
Шрифт:
– Та ночь ничего не значит! – выпаливаю на выдохе и кусаю внутреннюю часть щеки, всеми силами стараясь не чувствовать жар его тела. Но чувствую, я вся объята его пламенем, вплоть до нервных окончаний. – Я получила деньги, вы – секс!
– Вот что ты за дура такая? – смеется так мрачно, что хочется свести бедра, но мне не позволяет это сделать рука, что уже сжимает меня за самое сладкое местечко, а после мое тело резко разворачивается, и я оказываюсь лицом к лицу с проклятым серым волком.
Я пропала.
– Прошу вас! – упираюсь ладонями в каменную грудь мужчины. – Прекратите! Ваша дочь зайдёт в любую сек… – запинаюсь, когда сильные мужские руки грубо сжимают мою талию, скользят вверх, под майку, но я продолжаю обреченно шептать, уткнувшись лбом в крепкое плечо: – Не могу я, Ася моя подруга. Не поймёт она. Прошу, уходите… Я не хочу вас.
Подбородок вспыхивает от жара его пальцев, прежде чем мужчина заставляет посмотреть ему в лицо.
– Тебя хочу я. – Его голос низкий и гортанный, а жестокие губы слишком близко. – Этого достаточно, – выдыхает мне в рот и забирает мой невысказанный протест жадным языком. Вот и все. Момент, когда я должна была отшить этого наглеца, уничтожен.
Секунда, и мои джинсы грубым рывком опускаются к коленям, а руки оказываются безвольно прижаты к стене над головой. Перед глазами же появляется его лицо с пугающим взглядом, на который способен только этот мужчина. Который берет напором, и я не в силах перед ним устоять.
Ловлю горящими губами воздух, мозг работает в обратном направлении, не позволяя мне успевать за чертовой реальностью, когда его сильные толстые пальцы отодвигают влажную ткань трусиков в сторону и входят в мою тугую плоть. Настолько глубоко, что утопают в моей же смазке, наполняя меня запредельными ощущениями. Сводят с ума. Подбрасывают в небо совершенно неизведанных мне ощущений. Делают беспомощной в капкане этого порочного чудовища, но будь я проклята, когда позволяю себе удариться затылком о стену и излиться тихим и глубоким стоном, забыв о той боли, что еще утром напоминала о нашей первой ночи.
Зверюга не оставляет этот факт незамеченным, нависает надо мной, кривя губы в однобокой полуулыбке, которая кричит мне о том, что он хочет сожрать меня живьем, отчего я окончательно теряю способность нормально дышать. Нет. Я теряю себя в глубине его синих глаз.
– Маленькая шлюшка, – ухмыляется, и не получает от меня ни единого сопротивления, потому что в его голосе больше нет злобы. Есть желание. Похоть и голод. От этого осознания рот наполняется слюной, а внутренности стягиваются в большой болезненный ком, который скатывается лавиной вниз. Да что со мной не так?
Почему я горю, зажатая между стеной и твердым мужским телом, словно в аду небывалого удовольствия, а собственная влага между ног от волнообразных движений его пальцев подобна розжигу. Щелчок, и я вспыхиваю как фитиль. Но угаснуть мне не позволяют жадные губы, захватывающие мой сосок сквозь ткань майки, после чего дерзкий язык начинает грубо вылизывать торчащие вершинки в ритм трахающим меня пальцам.
Однако в следующее мгновение Мирон с громким причмокиванием выпускает сосок из своего похотливого рта и вновь утягивает меня в котел алчной похоти, вцепившись зубами мне в губы.
Берет меня всю без остатка, а я дура, отдаю ему все.
Реальность размывается перед глазами яркими мазками красок. Финальный толчок, и его мокрые от моих соков пальцы выскальзывают из сокращающейся плоти, прежде чем сжать нервный комочек с силой и выбросить меня на другую орбиту. Вот же черт.
– Ты даже не представляешь, насколько можешь быть грязной. – Его затянутые поволокой глаза снова напротив моих, чуть выше, что вынуждает меня слегка вздернуть голову. Но мне сложно как-то реагировать, потому что кажется, будто его пальцы во мне и все еще ожесточенно трахают меня.
Но это не так. Жар прикосновений Мирона покинул мое тело, а он уже моет руки и лениво вытирает их полотенцем, пристально смотря на меня через зеркало, в то время как его голос доносится до спутанного сознания сквозь стихающие волны оргазма:
– Я хочу увидеть твои бантики еще раз, Бунтарка. Сегодня за тобой заедет машина. В семь. И давай без глупостей. Потому что последствия тебе не понравятся.
С этими словами мужчина уходит, а я так и остаюсь стоять прислоненная спиной к стене со спущенными джинсами, едва дыша от переизбытка эмоций. Ну и какого, мать вашу, хера только что произошло?
3
Перед глазами до сих пор какие-то фантомные видения: его татуированные руки с четко выраженными венами, широкие плечи и грудь, рельеф, который не в силах скрыть рубашка.
И я буду лицемеркой, если не скажу, что Мирон, несмотря на предрассудки, свойственные его возрасту, красивый мужчина. Несмотря на свою грубость с первой нашей встречи, – волнующий меня мужчина. И он чертовски горяч. Несдержанно, дико, по-мужски. А эти чистейшие синие глаза…
Ох, черт.
Жар вновь разливается по моей шее, а в голове все еще звучит его глубокий баритон, пока мое дыхание приходит в норму. По крайней мере, пытается это сделать.
И так уже целых пятнадцать минут я стою и смотрю на себя в зеркало, с раскрасневшимися щеками и распухшим от его алчных поцелуев губами, пытаясь понять, что произошло и как мне вылезти из этой задницы.
Однако усталость после испытанного оргазма оказывается сильнее и поток мыслей в голове словно зажеванная пленка кассеты, звук есть, но ничего не понятно. Сродни экзекуции над самой собой. А еще эти чертовы соски, что свербят и просвечивают сквозь намокшую от его слюны майку.
Наверное, я должна ненавидеть его за проявленную по отношению ко мне распущенность в доме жены, чем он явно пытался поставить меня в неловкое положение. И у него это получилось.
Вдобавок Мирон сделал мне больно. Физически. Напугал. А еще запретил мне общаться с единственным близким после мамы человеком. Асей. Но тем не менее он откровенно дает понять, что от секса со мной отказываться не намерен.
Да, я должна его ненавидеть, но почему-то не получается. Естественно, я злюсь. Но это далеко не ненависть.
Вообще-то в моей жизни был еще один человек, который и помог совершить мне эту роковую ошибку. Алексия. Мы с одного нищенского района. У обоих непростые судьбы. Правда, она старше меня лет на пять, но по какой-то причине, когда мне было еще пятнадцать, Алекс начала со мной общаться, а мне льстило, что старшая девчонка обратила на меня внимание.