Отеческие советы
Шрифт:
Монах без молитвы пуст, кроме того случая, когда он еще не вкусил пользы молитвы и не чувствует своей пустоты. Нищий не печалится из-за своей нищеты. Но тот монах, который научился молитве, а потом предался нерадению и потерял ее,— тот познал потерю и опечалился.
Поэтому монахи и должны молиться, чтобы и долг свой монашеский исполнять, и быть монахами на деле, внутренне, а не только по имени и внешнему виду.
Согласно святым отцам, монах не может называться таковым, если не имеет сокровенного делания. Поэтому и мы должны заниматься молитвой и понуждать себя к ней, чтобы душа наша была исполнена плодов 553 . Только тогда мы почувствуем себя монахами.
553
В
Как удивительно было бы услышать, что тело живет без души, так вызывает недоумение и то, как люди живут без этой духовной пищи!
Святые отцы говорят нам, что молящиеся так или иначе приобретают великие дары. Пост, молитва, воздержание, бдение даруют благодать, разнообразную благодать Святаго Духа.
Благодать Святаго Духа проявляется многоразличным образом и в разных ощущениях. Святый Дух через преуспеяние в молитве и в трезвенном делании подает благодать слез, благодать радости, благодать предвидения, благодать наставления, благодать апостольского дара, силу долготерпения, Божественного утешения, великой надежды, благодать Божественного эроса, созерцания и пленения.
Мы постоянно учимся, и чем больше учимся, тем более возрастает наш долг пред Богом и отцами.
Каждый человек в соответствии с преуспеянием и пользой, полученной от молитвы, исправляет свои душевные и телесные страсти. Исправление страстей и немощей показывает, насколько человек преуспел в молитве.
Следовательно, мы должны понуждать себя. Будем постоянно понуждать себя не забывать молитву, не оставлять ее. Если мы заметим, что молитва «дала течь», обессилела и начала дрожать и шататься, то тут же должны приступить к ее исправлению, взяться за молитву с усердием, чтобы вернуть ей прежнюю силу. Как это сделать? Пусть душа соберется, сосредоточится, «затянет поясок», как говорится, и начнет напряженную молитву. Пусть она изгонит помыслы, отложит попечение, освободит свой ум от рассеяния и скажет: «Теперь я займусь молитвой». И когда она таким образом помолится некоторое время, то сразу почувствует силу, которая исходит от усердной молитвы.
Молитва — это катапульта против демонов, против страстей, против греха и вообще против всего того, что встает на пути спасения.
Ты не ошибешься, если назовешь молитву пристанью, потому что в пристани корабль, который кидали штормовые волны, находит тишину, находит спасение и безопасность.
Если ты назовешь молитву заступом, если назовешь ее топором, или компасом, или светом, или придумаешь ей тысячу других названий, не ошибешься.
Поэтому мы, монахи, отнюдь не должны пренебрегать ею. В миру множество людей, главным образом женщин, трудятся в молитве, несмотря на то что у них мирские попечения, дети, работа и множество других обязанностей. Однако они выкраивают время для молитвы и памятования имени Божия.
Что же тогда скажем мы, когда Бог дал нам такую свободу и беспопечение? Что скажем мы, если пренебрегаем молитвой и делаем ее настолько бессильной, что это бессилие позволяет болезни греха и страстей подавлять нас и делать больными?
С нами воюют помыслы? Великим оружием является молитва. Влечение греха отвлекает ум ко злу. Но когда ум возьмет в руки топор молитвы, поднимет его и начнет разить, то искореняет даже самые неподатливые помыслы. Надо только, чтобы человек хорошенько ухватился за топор и правильно его применял. Тогда он достигнет действительно чудесных результатов.
Поэтому диавол препятствует молитве, чтобы ему легче было пленить нас. Он приносит нам нерадение, различные попечения, он воздвигает перед нами сотни преград с единственной целью — воспрепятствовать молитве.
Демоны, как было доказано многими примерами, трепещут пред именем Христовым. Они сами устами людей исповедовали, что пожигаются, когда человек молится.
Был один монах, который впал в такое нерадение, что оставил свое правило, а затем подался в мир. Он поехал на свою родину — остров Кефаллиния, куда, как известно, приезжает множество бесноватых, чтобы их исцелил святой Герасим. Оказавшись на родине, пошел и он к мощам святого. И вот по дороге ему встречается бесноватая женщина и говорит ему:
— Знаешь ли ты, что у тебя в руке? О, если бы ты знал, бедный, что ты держишь в руке! Если бы ты знал, как пожигают меня твои четки, которые ты держишь по привычке и ради приличия!
Монах был потрясен. Демон сказал это по воле Божией. Монах пришел в себя. Бог просветил его, и он сказал сам себе:
— Смотри-ка, что я делаю, безумный! У меня в руке сильнейшее оружие, а я не могу поразить ни одного беса. И я не только не могу его поразить, но он еще и влечет меня, куда сам пожелает. Согрешил я, Боже мой!
И в ту же минуту он поехал обратно в свой монастырь. Возвратившись, он снова положил доброе начало и настолько преуспел в молитве и монашеском жительстве, что стал добрым примером для многих. Этого старца застал и я, смиренный. Из уст его невозможно было услышать ничего, кроме: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя!».Непрестанно! Ты говоришь ему о чем-то, а он отвечает тебе два слова, и язык его тотчас возвращается к молитве. Так он привык к ней, так она изменила его. Подумать только, что по неисследимым судьбам Всевышнего цену молитвы и четок открыл ему, сам, конечно, того не желая, диавол!
Послушай и еще одну похожую историю. Когда я подвизался в Новом Скиту и еще был жив мой старец Иосиф, пришел к нам один бесноватый молодой человек.
Старец по своему милосердию принимал этих несчастных. Они жили с нами столько, сколько желали, а потом уходили сами. Они не могут долго находиться на одном месте. Все, кто лишен внутреннего Божественного утешения, ищут его, меняя места и людей.
В этом молодом человеке был демон уличной женщины. Когда он овладевал им, то голос его менялся на голос публичной женщины и произносил такие вещи, о которых, по апостолу, стыдно и говорить 554 . По профессии он был бочаром. Мы опускаем его имя. Он жил в нашем братстве достаточно долго и в часы работы приходил и, как мог, помогал нам в рукоделии. На третий день он говорит мне:
554
См.: Еф. 5, 12.
— Отче, не научишь ли ты и меня делать печати? 555 Изготовление бочек — тяжелая работа. Кроме того, и тот, кто внутри меня, постоянно меня позорит.
— Я научу тебя, брат, буди благословенно! Вот, делай так. Инструменты здесь, заготовки вон там, а образцы перед тобой. За этим столом ты будешь работать. Только еще вот что: в нашем братстве отцы не разговаривают, а всегда творят молитву.
Говоря это, я хотел избежать, насколько это возможно, празднословия и рассеяния во время своей молитвы. И в ту же минуту в моем уме родилась следующая мысль: «А интересно, могут ли бесноватые творить молитву?». Итак, принялись мы за работу и молитву. Не прошло и нескольких минут, как демон восстал в нем. Голос его изменился, и он начал кричать, сквернословить, угрожать и ругаться.
555
Имеются в виду печати для просфор, которые вырезают из деревянных заготовок. На Афоне очень многие монахи зарабатывают себе на хлеб именно таким рукоделием.— Перев.