Отель Джабалай
Шрифт:
– Я и не планировала вообще с ней видеться. Я вообще не знала, что она будет. Думала, она с семьей отмечает выпускной, где-нибудь в ресторане среди звезд. Мы то не можем себе этого позволить, – Эфи уколола в самое больное.
– Так. Прекрати. Мы с папой стараемся вытащить нас из этой ямы. Не надо упрекать нас в этом. Помни, что и добились мы всего сами, почему ты и живёшь так сладко, – женщина бросила лопатку со сковородкой в раковину и вытерла руки полотенцем.
– Мам, да я не упрекаю, просто переехать отсюда – значит уронить честь и достоинство, – Эфи принялась завтракать.
– Какой ужас. Я воспитала меркантильную дочь. Прекращай. Не позорь меня.
– Ладно, – Эфирия допила чай и отправилась к выходу.
Впервые Эфи куда—то едет одна, самостоятельная и деловая девочка, желавшая изменить жизнь её родителей и, конечно же, свою. Повесив полотенце на крючок, Жаннет обняла свою дочь.
– Хорошего пути! Буду ждать сообщения о прибытии, – она поцеловала дочь и вышла во двор, махая рукой в след.
Сумка через плечо, в руках чемодан и путь в далёкую золотую Аравию начинался уже через считанные секунду. Надо только переступить порог дома и закрыть за собой дверь в такси…
– Почему мы едем так медленно? Откуда в субботу пробки! – Лидия трясла ногой не в силах сопротивляться наплывшей панике.
– Мисс, мы уже скоро приедем. Пробки это всего лишь пять минут. Но обогнать их, увы, у меня не получится, – Влас говорил медленно и уверенно, а часы с каждой секундой приближали время отправки самолёта.
– Как же долго. Сколько нам ещё ехать?
– Мы почти въехали в аэропорт, из—за этого и пробка. Пассажиров много, таксистов, но вы не волнуйтесь, прибудем вовремя.
Самолёты быстро набирали высоту, и вот ещё один поднялся ввысь, покинув аэропорт Вилли Брандта. Зал ожидания кипел от туристов, толпы народа и огромные очереди за регистрацией. Кричащие маленькие дети, вожатые с ребятами отправлялись в лагеря, кучи семей с детьми упаковывали в багаж игрушечные пушки. У входа, полиция задержала какого—то пьяного мужика, который пытался докопаться до сотрудниц пиццерии рядом.
– Але, Юми. Где ты? Я уже на стойке регистрации, – Дин одним плечом держал телефон и искал в барсетке паспорт.
Девушка задерживалась, а Дин весь извёлся, желание сесть рядом со своей дорогой Юми было велико, а забронировать два места рядом без одного из пассажиров совершенно невозможно. Отчего Дин и пассажиры, хотя бизнес—класс подразумевал не так много посадочных мест. Но всё же меняться с кем—то на борту охоты не было.
– Я машу тебе рукой. Подходи сюда!
Розовая шляпа, заметная ещё с начала очереди, быстро приближалась к Дину. Растолкав дюжину людей, девушка пробралась к нужной цели. В руках сумка с вещами неизвестного бренда, на шее коралловые бусы, губы с яркой помадой разразились в улыбке:
– Привет! – улыбнулась она и поцеловала парня.
– Ты чего так долго?
– Бабушке давление мерила. Ей плохо стало. Без меня ей будет очень тяжко.
– Но у вас есть две прекрасные сиделки. В чем проблема?
– Проблема в её агрессии. Она кричит, чтобы мы её снаряжали в доспехи и присылали полевого доктора. Придумывает себе колющие раны и имитирует смерть. Я иногда даже не понимаю, жива она или уже откинулась. Юмористка и артистка в одном человеке.
– Ого, как же тебе вообще удалось выбраться из этого аншлага?
– Я сказала ей, что поехала сопровождать Венк Вальтера в экспедиции. Ну, это немецкий полководец. И она дала мне свои наставления и согласие. А про сиделок она мне даже вопроса не задала. Но называет их своей ротой и просит отжиматься по утрам.
– Весело, у меня такого нет. Поэтому я даже не понимаю, сочувствовать тебе или наоборот. Так, давай паспорт. Мы следующие.
Духота наполнила салон самолёта, люди, шнырящие в разные стороны, планировали то влево, то вправо, не понимая, где их места. Так ещё смрад от духов стоял, дай боже. Салон не бизнес—класса, а какое—то скопление зоопарка. Шелди одела наушники и откинулась на спинку сидения. Лёгкая музыка успокаивала душу, стакан томатного сока облегчал похмелье.
– Ну, наконец—то. Умные всегда бронируют места через он лайн, – Шелди ударила рукой по соседнему креслу, тем самым, предлагая Эфирии присесть.
– Я думала ты дождёшься меня в аэропорту.
– Прости, но я так устала. Хотелось уже покончить с этой суматохой и расслабиться. Сок будешь?
– Я бы выпила чего покрепче, – просияла Эфи, вытаскивая из кармана маленькую бутылочку мартини Асти 50мл.
– Ничего себе. Я не буду. Мне вчера хватило. Голова кругом, совершенно не в адекватном состоянии я вчера была, да? А этот поцелуй с Рэдли. Упаси кого узнать. Его усики до сих пор мерещатся мне в темноте.
– Да ладно, он нормальный парень, просто немного зануда.
– Биологи все зануды, да ещё и страшненькие.
– Допустим, – спрятавшись за подругой, Эфи залпом выпила игристое. – Вкусно. Но мало. Допустим вам не по пути, да и он ничего не помнит.
– Хотелось бы верить, что мой телефон не будет разрываться от его назойливых звонков. Как твои родители?
– Папа уехал ещё днём. Мы даже не попрощались.
– Я своих вообще не застала. Записка на холодильнике «Хорошей поездки», и на этом всё.
На табло высветилась надпись «Пристегните ремни». Два бортпроводника встали в начале салона, наглядно показывая, как использовать маски при аварийной ситуации.
До Стамбула лететь было не долго, всего три часа и пересадка на другой самолёт. Земля исчезла из виду, и только облака, словно птицы, охватили воздух. Крылья самолёта раздирали их на прозрачные лоскуты, оставляя позади Берлин и его жителей.
– Мне уже давно 18, я не понимаю, разве это проблема налить бокал виски? Я не впервой летаю в бизнес—классе и совершенно не понимаю, почему моя просьба до сих пор не выполнена? Я просто хочу выпить! Это противозаконное желание? – Дин пристально смотрел на стюардессу в ожидании конструктивного диалога по поводу алкоголя на борту самолёта.