Отель "Парадиз"
Шрифт:
— Необходимо что-то срочно предпринять. Я полагал, что к настоящему времени мы уже будем благополучно женаты, но она — маленькая упрямая плутовка. Более того, я думаю, тут замешан какой-то мужчина. Она с ним тайно встречается. Я не могу ее потерять! Она угрожает, что когда ей исполнится двадцать один, она призовет меня к ответу. Да она уничтожит меня, если кредиторы не доберутся до меня раньше.
— Но чем я тут могу помочь?
— Обвенчайте нас!
— Если судить по отметинам на вашем лице, она вас терпеть не может
— К черту ее согласие! Прекрасно обойдусь и без него! Она пойдет под венец — хочет она того или нет. И обвенчаете нас вы!
— Вы что, хотите притащить ее в церковь силой? — уточнил Шоттон. — Это же не девушка, а огонь —от ее крика рухнут стены.
— Не рухнут, если до этого дать ей что-нибудь успокоительное.
Повисло молчание. Потом мистер Шоттон спросил:
— Вы имеете в виду — подмешать ей снотворного?
— Почему бы и нет? Надо раз и навсегда положить конец ее сумасбродству.
— Все, больше ничего мне не говорите, не хочу дальше слушать!
— Если вы хотите получить оставшуюся сумму, то обвенчаете нас.
—Думаю, у меня нет выхода. Тогда следует покончить с этим побыстрее.
Сердце Сесилии гулко колотилось, пока она медленно пятилась из оранжереи. От нахлынувшего ужаса она едва могла дышать. Раньше она все пыталась выиграть время, и тут вдруг выясняется, что времени совсем не осталось. Если она собирается бежать, то сделать это необходимо сегодня же ночью.
Она с трудом успокоилась, намереваясь действовать разумно и осторожно.
Сесилия позволила Харриет раздеть себя, расчесать волосы и пожелала служанке спокойной ночи.
Она сидела в темноте, пока все в доме не уснули, затем зажгла маленькую лампу и вытащила из шкафа чемодан.
Сперва Сесилия хотела взять с собой лишь самое необходимое, но, поразмыслив, поняла, что неизвестно, куда она направляется и как долго будет в бегах. Поэтому Сесилия отобрала лучшие свои платья и положила в чемодан все, что находилось в верхнем ящике туалетного столика.
Лежала там и запертая шкатулочка с большой суммой денег, полученных от отца незадолго до его смерти. Это щедрое денежное содержание она приберегла просто так — ведь никогда не знаешь, когда и зачем тебе может срочно понадобиться крупная сумма.
Неужели она всегда чувствовала, что такой день настанет? Так или иначе, но она поблагодарила внутренний голос, подсказавший ей, что эти деньги следует приберечь. Теперь у нее было достаточно средств, чтобы спокойно покинуть чужой ей дом.
Сесилия быстро оделась, выглянула в темный коридор и, преодолев искушение побежать, крадучись спустилась по лестнице в кухню.
Кошка, приоткрыв один глаз, сонно смотрела на девушку. Сесилия прикоснулась пальцем к губам — ш-ш-ш — и та, потянувшись, вновь свернулась калачиком. Сесилия вышла через черный ход в сад — до ворот было рукой подать.
Она благополучно миновала их и оказалась на улице. Сначала она держалась боковых улочек и переулков, но в конце концов рискнула выйти на главную городскую улицу; ее риск оправдался — она увидела проезжающий экипаж. Сесилия назвала кебмену адрес Бейнсов, забралась внутрь и откинулась на подушки сиденья.
К счастью, мясники — ранние пташки и принимаются за дела с наступлением рассвета. Улыбающийся мистер Бейнс позвал жену — Элис тут же спустилась вниз, чтобы встретить Сесилию.
— Наконец-то вы приехали к нам погостить, — радостно сказала Элис, увидев багаж.
—Ах нет, дорогая Элис. Позвольте мне лишь переждать у вас денек, а завтра я исчезну, чтобы не подвергать вас опасности.
— Но куда же вы пойдете? — запричитала Элис.
— Поеду в Брайтон.
— Вам нельзя возвращаться домой! Этот негодяй прежде всего будет искать вас там.
Сесилия гордо вскинула голову — её взгляд был исполнен решимости.
—А я не домой, — ответила она. — Есть одно место, где я буду в полной безопасности. Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я еду в «Парадиз».
Глава 2
Под конец прогулки Джона по имению небо стали затягивать темные тучи, и зловещие тени, словно в унисон мрачным мыслям графа, наполнили окрестности.
Когда, наконец, экипаж подъехал к особняку, граф Мильтон миновал услужливо распахнутую лакеем дверь и прошел по коридору прямо в курительную комнату.
Стоя у окна и устремив невидящий взор на цветник, он продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию.
—Два года... — с горечью бормотал он. — Два года трудов, чтобы в конце концов придать поместью более или менее пристойный вид и в итоге обнаружить, что я практически нищий. Допустим, я потратил больше, чем рассчитывал, но каков результат!
Встреча с поверенным в делах спустила Джона с небес на землю: у него великолепное имение, но ни единого пенни на его содержание.
На какой-то миг ему захотелось снова оказаться в своем полку — там, в крымских степях, в бою. Война, конечно, ужасна, но там, по крайней мере, все было просто и понятно, не то что сейчас.
В госпитале в Скутари он заразился холерой, и несколько дней его жизнь висела на волоске. Но благодаря самоотверженной заботе мисс Флоренс Найтингейл и других сестер милосердия его вернули к жизни. Правда, очнулся он словно в другом мире.
У него было странное чувство, что он не знает, кто он и откуда, хотя, если спрашивали, мог назвать свое имя и полк, в котором служит. Но то ли мир настолько изменился, то ли изменился он сам, для него оставалось неясным.
Из госпиталя, худого и изможденного, его отправили прямо домой — пришла телеграмма, в которой сообщалось, что его брат умер.