Отголоски иного мира
Шрифт:
И апостол Павел, и святая Тереза обрели свободу, лишив сокровища мира сего ценности и святости.
Я бы слукавил, если бы сделал вид, что мне доступен тот же дух свободы, которым обладали эти гиганты веры. И все–таки что–то во мне меняется. Я познал и бедность, и изобилие, и могу сказать, что деньги являются искушением всегда. Когда ты беден, искушает зависть, когда богат — жадность. В денежной сфере очень ощутимо сталкиваются ценности двух миров, видимого и невидимого.
Апостол Павел писал: «Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем; насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии, и в недостатке» (Флп 4:12). Он относился к деньгам легко — использовал для служения Богу, но не привязывался к ним. Безразличие к деньгам было и у христианских святых
Однажды Джону Уэсли сказали: «Твой дом сгорел». Он ответил: «Нет, сгорел дом Господа. А для меня одной заботой меньше».
Тяготы.Когда я бываю в церквях зарубежных стран, бросается в глаза одно отличие местных христиан от североамериканских: их представления о тяготах. Мы живем в небывалом комфорте, но нам не дает покоя проблема страданий. Скептикам она мешает уверовать, а верующие мучаются — как объяснить наличие в мире боли и горестей. На молитвенных собраниях в США чаще всего молятся об исцелении. Однако дела обстоят так же далеко не везде.
Однажды я спросил прихожанина незарегистрированной китайской церкви, молятся ли христиане об изменении жестокой правительственной политики. Он немного подумал и ответил, что подобной молитвы не слышал ни разу. «Все исходят из того, что гонения будут, — сказал он, — ничего другого мы и представить себе не можем». Он привел один пример. За проведение неофициальных церковных служб священник провел двадцать семь лет на каторге. Выйдя из тюрьмы, он вернулся в церковь и поблагодарил общину за молитвы. В тюрьме он находился на опасных работах: сцеплял железнодорожные вагоны. И ему удалось сцепить миллион вагонов, не получив увечья. «Бог ответил на ваши молитвы о моей безопасности», — радостно сообщил он. А вот еще пример. Другой священник, находясь в тюрьме, узнал, что его жена слепнет. Отчаянно желая увидеть ее, он сообщил тюремному начальству, что отрекается от веры. Его освободили, но он не смог оставаться на свободе: его мучило чувство вины, и он сдался полиции и провел следующие тридцать лет за решеткой.
То же самое я видел в Мьянме (бывшая Бирма), где сложилась диктатура, враждебная христианству. Человек, пригласивший меня в эту страну, предупредил: «Когда будете беседовать со священниками, имейте в виду, что почти все они за свою веру отсидели в тюрьме».
— Вы хотите, чтобы я говорил на темы моих книг «Где Бог, когда я страдаю?» и «Разочарование в Боге»? — спросил я.
— Что вы, это не для нас! — ответил он. — Мы понимаем, что за веру будем гонимы, примем страдания. Мы хотим, чтобы вы рассказали о благодати. Нам нужна помощь в общении между собой.
Готовясь к поездке, я перечитал несколько биографий Адонирама Джадсона, самого первого американского миссионера в Бирме, который, собственно, и принес туда христианство. У него была очень тяжелая жизнь. Когда началась англо–бирманская война, бирманцы арестовали Джадсона: светлокожий, говорящий на английском, он слишком походил на врага. (На самом деле, Соединенные Штаты в это время отходили от собственных войн с Англией.)
Джадсона, босого, отвели за тринадцать километров в тюрьму, где подвергли истязаниям. Каждую ночь охрана привязывала его за ноги к бамбуковому шесту; потом с помощью блоков этот шест поднимали вверх, так что ноги оказывались наверху, а голова внизу. Кровь приливала к голове, не давая уснуть, плечи и спина болели. В довершение всего на голые ноги слетались тучи москитов. Такие пытки длились два года. Джадсон вынес заключение лишь потому, что его преданная жена каждый день приносила ему еду и умоляла охранников обращаться с мужем помягче.
Спустя несколько месяцев после его освобождения, его жена, ослабленная оспой, умерла. Спустя полгода после ее смерти умерла их маленькая дочка. Джадсон был совершенно раздавлен. Каждый день в любую погоду он часами стоял на коленях у могилы супруги. Потом выстроил в джунглях хижину, в отчаянии выкопал на всякий случай себе могилу и в одиночестве взялся за перевод Библии на бирманский язык. Интерес к христианству проявили лишь немногие бирманцы. Однако Джадсон — в общей сложности, целых тридцать четыре года! — не сдавался, и благодаря
Поскольку я читал много подобных историй и неоднократно разговаривал с истинными подвижниками, у меня началась тяжелая аллергия на всякое «евангелие процветания», гарантирующее здоровье и богатство. «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф 16:24), — сказал Иисус, Которого никак нельзя обвинить в ложной рекламе. «И будете ненавидимы всеми за имя Мое» (Мф 10:22), — предупредил Он учеников. Однако терпеть тяготы необходимо, ибо «претерпевший же до конца спасется» (Мф 24:13). «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф 10:28).
Христиане провозглашают верность иному миру, и тем самым со времен Римской империи вызывают подозрения и гнев как светских властей, так и представителей других религий [73] .
В современной индуистской Индии, буддийской Шри–Ланке, атеистических Китае и Вьетнаме, а также ряде мусульманских стран христиане подвергаются дискриминации и прямым гонениям. Профессор Богословской семинарии Фуллера Джордж Лэдд пишет: «Когда на долю Божьего народа выпадают тяжелые страдания и скорбь, он должен помнить: Бог его не оставил. А сами его страдания связаны с тем, что верующие уже не принадлежат веку сему, а потому становятся объектами ненависти со стороны сил зла».
73
В одной из своих проповедей блаженный Августин говорил о римской толпе в Колизее, которая возбужденно кричала при виде христианских мучеников, бросаемых зверям: «Однако при некоторых обстоятельствах эта кровожадность в других людях могла превращаться и превращалась в отклик духовный… Да, они видели, как ломаются кости, как течет кровь, слышали душераздирающие крики мучеников. Но затем они прозревали невидимое, веру христиан, умирающих на песке арены. Не было на играх зрелища, подобного этому! Тело терзается, а душа остается невредимой. Я знаю. Я там был». — Прим. автора.
Вера осложняет жизнь, часто причиняя настоящие тяготы даже тем из нас, кому посчастливилось жить в обществе со свободой вероисповедания. Я знаю христиан, которые усыновляли детей–инвалидов или умственно отсталых детей и потом терпели большие трудности. Знаю человека, который ушел с должности ректора христианского колледжа, чтобы ухаживать за женой с болезнью Альцгеймера. На Филиппинах познакомился с обычной четой, принадлежащей к среднему классу, которые сначала приютили у себя дома нескольких уличных сирот, а в итоге организовали сиротский приют и школу.
Когда я пишу эти строки, рок–музыкант Боно, вокалист группы U2, колесит по Америке на автобусе. Он выступает в колледжах и церквях, стараясь привлечь внимание американских христиан к ситуации со СПИДом в Африке [74] .
Моя первая реакция — я не хочу слышать еще об одной трагедии. Но в глубине души я понимаю: выбора нет. Об этой гекатомбе [75] , сопровождающейся великим человеческим страданием, я должен знать и беспокоиться, ибо происходящее не безразлично Богу.
74
Студентам Уитон–колледжа Боно сказал: «Когда в Африке от СПИДа ежегодно умирают 2,5 миллиона человек, это не «проблема», а катастрофа. Некоторые считают, что здесь нужно чудо. Мне кажется, что Бог скорее ждет действия от нас. Я думаю, Он на коленях умоляет нас побеспокоиться об этом». — Прим. автора.
75
Гекатомба (греч. «сто быков») — большое торжественное жертвоприношение. В переносном смысле — огромные жертвы войны, эпидемии, террора и прочих бедствий. — Прим. ред.