Отголоски судьбы
Шрифт:
Дим аккуратно вплетал линии серебра, давая миру в полной мере ощутить себя. Любовно набросил на стену. Растягивая, укрепляя, почти вплавляя ее в камни. Обернулся. Сзади шел бой. И судя по приближающимся крикам, дозорные успели предупредить об опасности. Он обнажил меч, кидаясь в гущу битвы.
Один за другим его люди сплетали сильнейшие формулы, набрасывая поверх его плетения.
Эта идея пришла Димостэнису в голову не сразу. Скорее его вообще надоумил Стэл, напомнив о том, что произошло в горах. Однако если получилось один раз, то почему бы не воспользоваться этим снова.
Камни крупно вибрировали. Держаться
Последним был Хорун. Сбив двух дозорных мощными крыльями, он подхватил своего хозяина, но не устремился вверх, как это сделали другие, а завис в воздухе перед самой стеной. Дим сплел одну из своих самых сильных формул и швырнул в искрящееся полотно. Натянул поводья, давая ярху понять, что надо убираться от стены как можно дальше.
Порыв ветра подхватил их как пушинки, закрутив в бешеном вихре. Сквозь свист в ушах и слез непрерывным потоком катящихся из глаз нельзя было ничего разглядеть. Казалось, стихия сошла с ума. Она швыряла, попавшихся в ее капкан, мотала, била, старясь изо всех сил разъединить летуна и наездника. Почувствовав, что его все же выбивает из седла, Димостэнис плотнее натянул поводья, распластавшись на шее ярха. Хорун ошалело бил крыльями, пытаясь найти выход из ветряной ловушки.
Казалось, что-либо изменить не в их власти. Сейчас как никогда одаренный чувствовал всю свою ничтожность и слабость перед силами стихий. Единственное, что казалось верным посреди разверзнувшейся Бездны — не сопротивляться. Зажмурившись и все так же крепко держась за поводья, он попытался расслабиться, принять то, что происходило, всем своим существом показывая, что он подчиняется.
Поначалу все оставалось по-прежнему. Хорун рычал, пытаясь бороться с ветром. Ураган выплескивал на них свою ярость. И среди бешеного водоворота силы, затягивающего их в свою воронку, Дим наконец почувствовал ясные линии стихии, за которые он смог бы уцепиться. Он распахнул хьярт и потянулся к ним всем своим существом. Летун тоже почувствовал послабление, взревев, рванул, напрягая остаток сил.
Взрывная волна от стены ударила по ним, вышвыривая за пределы урагана.
Ярха подбросило вверх, перевернуло, и он кубарем вылетел на вражескую сторону крепости. Димостэнис скатился по его спине вниз, едва успев схватиться за хвост, держась за него и повиснув в воздухе. На его счастье Хорун успел заметить это падение и резко поднял заднюю часть туловища, перекидывая своего хозяина себе на спину. Естественно, точности ему не хватило, и наездника со всего маха приложило ребрами о костяной выступ у основания седельного углубления, после чего он проехался по шершавому, словно терка, крылу, снимая кожу со щеки и ладоней. На какое-то время замер, пытаясь осмыслить произошедшее и прийти в себя.
Возмущенная земля дрожала и поднималась на дыбы. Стена оседала, не в силах побороть ярость взрыва. Раскаленный поток воздуха мощным тараном врезался в северную часть крепости. Рядом с ярхом пролетел здоровенный валун.
— Урррр! — заверещал Хорун, но успел подставить свой бронированный бок под этот снаряд, защищая своего наездника. Их двоих хорошо тряхнуло, и Димостэнис опять схватился за поводья, пригибаясь к шее ярха.
Северная башня начала оседать. Яростный ураган раскидывал камни, поднимал в воздух людей, орудия, огромные булыжники.
В стане врага поднялась настоящая паника. Спереди их обстреливали лучники, с западной стороны таранами пытались пробить стену, которая теперь легко поддавалась действиям атакующих, рушилась крепость. Везде полыхал огонь. С неба крылатые тени, пронзительно вереща, сбрасывали на их голову камни.
— Все дьяволы Бездны! — заорал Дим, отбивая очередной булыжник, летевший прямо ему в голову. Хорун свирепо отражал все атаки, стараясь взять основные удары на себя.
Наконец их заметили и вокруг них образовался воздушный коридор, по которому они взлетели вверх и оказались среди своих.
— Простите, сэй, — к нему подлетел Стэл, — мы вас сразу не заметили среди гари и пыли.
— Нас с Хоруном взрывом отбросило на вражескую территорию.
— Вы как?
— Нормально, — Дим нагнулся к летуну, поглаживая его по морде, — ярху досталось. По-моему, у нас получилось!
— Даже больше, чем мы рассчитывали.
В подтверждении его слов часть стены возле самых гор рухнула, засыпая защитников камнями.
— Стихии словно с ума сошли! — лейтенант возбужденно взмахнул руками. — И землетрясение, и ураган, и пламя!
Нет, они мстили за обман. Димостэнис это понял, но он должен был защищать своих людей. И если потребовалось бы повторить, он сделал бы это снова, не раздумывая. Слишком большая ответственность лежала на нем, чтобы холить и лелеять свой открывшийся дар.
— Что прикажете делать дальше, сэй?
Дим огляделся вокруг. «Летуны», выписывая лихие виражи, расстреливали из арбалетов противника. Каждый болт находил свою цель. Благо мишеней внизу было предостаточно.
— Продолжайте в том же духе. Единственное, лейтенант, если увидите угрозу на досягаемой для обстрела высоте, не рискуйте понапрасну. Поднимайтесь вверх и уходите, — и, видя, как упрямо сверкнули глаза Стэла, добавил: — это приказ. Грегори, вы сами сказали, что одно из преимуществ нашего войска — возможность вести бой с воздуха.
— Наше преимущество вы и то, что вы умеет творить со стихиями, — тихо произнес «летун».
Димостэнис резко обернулся, не сумев сдержать эмоции. Сколько аров он слышал совсем другие слова.
— С вашим появлением в Эшдаре все пошло по-другому.
— Наше превосходство в том, что мы защищаем свои дома и свою землю. И, кстати, это еще не победа.
С этими словами он спикировал вниз, уводя ярха в самую гущу событий. Оказавшись над самой землей, Димостэнис спрыгнул, отпустив Хоруна набираться сил и залечивать раны.
Противник уже успел прийти в себя и сейчас на месте разрушенной крепости развернулся беспощадный бой. Обе стороны дрались яростно, со злобной решимостью. В клубах пыли и гари мелькали ожесточенные лица и гневно сверкающие глаза. Звон мечей, глухой стук таранов, предсмертные и торжествующие крики. Все смешалось в единый клубок боли, отчаяния, смерти.
Дим принял первого выскочившего на него врага на острие меча. Осел другой, держась за вспоротый живот, еще один замер, хватаясь за страшную рану на шее. Мастер боя подхватил с земли еще один более короткий клинок, усиливая смертоносность своих атак.