Откройте небо
Шрифт:
– У меня здесь своя группа на маршруте, – напомнил я ему.
– Конечно. Тебе не справиться с двумя. Тогда помоги им, чтобы они хотя бы не застряли. Здесь я должен исчезнуть… должен уйти…
Рука его уже лежала на таймере.
– Капис…
Шунтируясь, он забрал с собой коньяк.
Исчез. Полностью и бесповоротно. Самоубийца, ставший жертвой собственного времяпреступления. Вычеркнут начисто из скрижалей истории. Я понятия не имел, каким образом можно было бы исправить положение.
Предположим, я спускаюсь в 1955 год и не даю ему убить свою прабабку.
Сейчас в нынешнем времени он уже
И мне еще надо было позаботиться о его застрявших здесь туристах.
Я размышлял над этими проблемами примерно час. В конце концов я пришел к весьма здравому, хотя и не очень-то романтичному заключению: меня это совершенно не касается, вот что я решил, и лучше всего вызвать патруль времени. С большой неохотой я нажал на кнопку экстренного вызова на своем таймере, подав сигнал, по которому, как считалось, можно сразу же вызвать патрульную службу.
Тотчас же рядом со мной материализовался патрульный. Дэйв Ван-Дам, тот самый светловолосый невоспитанный боров, с которым я познакомился в первый день моего пребывания в Стамбуле.
– Ну? – произнес он.
– Времяпреступное самоубийство, – сообщил я ему. – Капистрано только что убил свою прабабку и шунтировался в нынешнее время.
– Вот гнусный сукин сын. Почему мы должны возиться с этими шаткими ублюдками?
– Он также бросил здесь на произвол судьбы группу туристов, – добавил я. – Вот почему, собственно, я вас и вызвал.
Ван-Дам со злостью плюнул на пол.
– Гнусный он сукин сын, – еще раз повторил он. – Ладно, я займусь этим. – И, прикоснувшись к своему таймеру, исчез из моей комнаты.
Я был очень опечален такой глупой смертью. Ведь человеческая жизнь цена сама по себе. Я вспоминал шарм, которым, несомненно, обладал Капистрано, его привлекательность, впечатлительность, – и вот все эти прекрасные качества были уничтожены в момент опьянения, когда он поддался преступному импульсу. Я не плакал, но мне ох, как хотелось потренировать свои ноги на окружавшей меня жалкой мебели, и я не упустил такой возможности. Поднятый мною шум разбудил мисс Пистил, которая, широко зевнув, пробормотала:
– На нас что, кто-то напал?
– На вас – так да! – прорычал я и, чтобы хоть как-то утолить ярость и облегчить свои муки, плюхнулся на ее постель, буквально протаранив ее.
Поначалу она несколько смутилась, но когда до нее полностью дошло, что происходит, тотчас же вступила со мной в самое тесное сотрудничество.
Нашему взаимопониманию пришел конец через полминуты, после чего я оставил ее, еще трепещущую, Бильбо Гостмэну. Все еще под влиянием дурного настроения я разбудил хозяина постоялого двора, потребовал себе самого лучшего, какое только есть у него, вина, и в одиночку напился так, что вскоре уже ничего не соображал.
Гораздо позже я узнал, что вся исполненная мною мелодрама была абсолютно бессмысленной. Этот скользкий паршивец Капистрано в самую последнюю секунду передумал. Вместо того, чтобы шунтироваться в 2059 год, что автоматически означало его самоуничтожение, он остался вверху по линии в 1600 году, женившись на дочери турецкого паши и прижив с нею троих детей. Патрулю времени не удавалось выследить его до самого 1607 года, откуда его в конце концов выдернули в 2060 год, и уж тогда за множество совершенных им времяпреступлений приговорили к полному уничтожению. Так или иначе, он свел счеты со своей жизнью, но совершенно не тем романтическим образом, каким ему мечталось. Патрулю также еще пришлось предотвратить убийство прабабушки Капистрано и помешать ему жениться на дочери паши в 1600 году, тем самым выбросить из нынешнего континуума троих родившихся от него детей, и в довершение к этому отыскать и спасти брошенных им туристов. Так что он заставил крепко попотеть сотрудников Службы Времени.
– Если кому-то так уж невтерпеж совершить самоубийство, – подвел черту Дэйв Ван-Дам, – то почему бы, черт побери, просто не выпить сверхдозу снотворного и не избавить всех нас от головной боли?
Мне оставалось только согласиться с ним. Это был единственный случай за всю мою жизнь, когда я и патрульный времени одинаково оценили происходящее.
44
Переполох, устроенный Капистрано, и отвращение, которое вызывали у меня моя группа туристов, ввергли меня в бездну печали.
Я угрюмо перемещался из эпохи в эпоху. Сердце мое мне больше не принадлежало. И к тому времени – а было это где-то в середине второй недели – когда мы достигли 1204 года, я уже знал, что готов совершить нечто гибельное для себя.
Пока же я с собачьим упорством проводил обычную вводную лекцию.
– Старый дух крестоносцев постепенно оживал, – повествовал я, искоса поглядывая на Бильбо, который снова шалил с мисс Пистил, и хмуро взирая на Зауэрабенда, который бредил наяву Пальмирой Гостмэн, с ее жалкой девичьей грудью. – Иерусалим, который крестоносцы захватили столетие тому назад, вновь перешел в руки сарацинов, однако различные династии крестоносцев все еще контролировали большую часть средиземноморского побережья Святой Земли. Арабы сейчас втянуты в междоусобные войны. В 1199 году папа Иннокентий третий призвал к новому крестовому походу.
Я рассказал о том, как откликнулись на призыв папы различные феодалы.
Не забыл упомянуть и о том, как не хотели крестоносцы идти по суше через всю Европу и дальше через Малую Азию в Сирию, о том, что они предпочли морской путь, предполагая высадиться в одной из палестинских гаваней. Поведал своим людям, что в 1202 году при транспортировке войск крестоносцы обратились за помощью к Венеции, ведущей морской державе Европы того времени. Назвал условия, на которых дряхлый, но коварный дож Венеции Энрике Дандоло согласился предоставить корабли в их распоряжение.
– Дандоло, – продолжал я, – согласился перевезти четыре с половиной тысячи рыцарей вместе с их лошадьми, девятью тысячами оруженосцев и двадцатью тысячами человек пехоты, а также снаряжением, рассчитанным на девятимесячный поход. Он также выделил пятьдесят вооруженных галер, которые должны были сопровождать этот конвой. За эти услуги он запросил восемьдесят пять тысяч серебряных марок, то есть около двадцати миллионов долларов в нашей валюте. Плюс половину территории и сокровищ, которые достанутся крестоносцам в результате вооруженной борьбы.