Откройте небо
Шрифт:
— Квислинг.
— Нет, никакой он не квислинг.
— А вот и да! А вот и да! Квислинг, квислинг, твой отец квислинг!
Халид понятия не имел, кто такой «квислинг», но чувствовал, что это что-то скверное. Ровно в той степени, в какой он сам ненавидел отца, он не мог допустить, чтобы кто-то обзывал его. Ричи не раз учил его: «Никогда не позволяй насмехаться над собой, парень». Он имел в виду насмешки над Халидом по поводу его пакистанского происхождения; но Халиду очень мало приходилось с этим сталкиваться. Может, квислингом называют того, кто сам англичанин, но имеет ребенка от пакистанской женщины? Может быть. Но с какой стати это должно волновать каких-то чужих
— Квислинг, квислинг…
Халид отшвырнул пакет с мясом и бросился на ближайшего мальчика. Тот увернулся и убежал. Халид схватил за руку девочку, но девочек он никогда не бил и просто толкнул ее на второго мальчика, который отлетел к стене рыночной лавки. Халид навалился на него, одной рукой прижал к стене, а другой залепил пощечину.
Двое других ребят, похоже, не были готовы к такому отпору. Но они продолжали выкрикивать с безопасного расстояния и еще более гнусаво, чем раньше:
— Квис-линг, квис-линг, твой отец квис-линг!
— Замолчите! — закричал Халид,— Вы не имеете права!
Каждое слово он сопровождал ударом. У мальчишки, которого он прижимал к стене, потекла кровь из носа и уголка рта. Он явно был напуган.
— Квис-линг, квис-линг…
Они не умолкали, но и Халид не останавливался. Однако потом он почувствовал на шее сзади руку, большую руку взрослого человека, который рывком оттащил его назад и отшвырнул в сторону. Над Халидом навис крупный, крепкий мужчина, землекоп, судя по его виду.
— Что у тебя на уме, грязное пакистанское отродье? Ты чуть не убил мальчика!
— Он говорит, что мой отец квислинг!
— Ну, значит, так оно и есть. Чтобы больше этого не было, парень! Не смей драться, понял?
Он в последний раз толкнул Халида, развернулся и ушел. Халид с угрюмым видом оглянулся в поисках своих мучителей, но они уже убежали. И пакет с мясом прихватили с собой.
Этим вечером, пока Аисса готовила импровизированный обед из вчерашнего риса и жесткого цыпленка, Халид спросил ее, что значит «квислинг». Она так резко обернулась к нему, точно он обругал Аллаха. Ее лицо просто полыхало от злости; зрелище, которого ему до сих пор видеть не доводилось.
— Никогда не произноси это слово в нашем доме, Халид! Никогда! Никогда!
И больше никаких объяснений он от нее не получил. Ему пришлось самому выяснять, что же это за квислинг такой. И когда вскоре это произошло, он понял, почему отец вел себя так бесстрашно в тот день, когда они были в Стонхендже и стояли около огненной завесы, отделяющей их от Пришельцев, расхаживающих среди огромных камней. И понял также, почему те трое детей дразнили его. «Нужно просто найти способ приспособиться к ним, вот и все». Да, вот оно. Вот в чем дело… Способ приспособиться к ним.
Полковник, покачиваясь, сидел на крыльце ранчо. Тень набежала на солнце, стало немного прохладнее. Он вздрогнул, словно очнулся, и понял, что, наверно, опять задремал. Дочка Поля ушла куда-то, но второй ребенок, маленький Энсон, все еще оставался здесь, сосредоточенно разглядывая его с таким видом, словно недоумевал, как это такой старый человек еще ухитряется находить в себе силы дышать.
Потом из дома вышел Ронни, и мальчик тут же побежал к нему. Ронни подхватил его, подбросил в воздух, поймал и снова подбросил. Мальчик визжал от радости. Полковник тоже радовался — ему нравилось смотреть, как Ронни играет с сыном. Сама мысль о том, что у Ронни есть сын, доставляла ему удовольствие, равно как и то, что он женился на такой замечательной женщине, как Пегги, и что он вообще остепенился. Ронни очень сильно изменился после Вторжения. Отказался от прежних дурных занятий, стал таким ответственным. Да, что ни говори, одно хорошее дело из всех этих Драматических событий все же получилось, подумал Полковник.
Ронни поставил сына на землю и повернулся к Полковнику.
— Ну, па, заседание закончилось. Тебе, я думаю, понравится, как повернулось дело.
— Заседание?
— Заседание Комитета Сопротивления,— мягко пояснил Ронни.
— Да, конечно. Какое другое может быть заседание? Ты что, думаешь, будто я совсем одряхлел, да, мальчик? Нет, не отвечай. Расскажи лучше о заседании.
— Мы только что проголосовали. Ты победил.
— Проголосовали.
Он напряг память, пытаясь вспомнить, какой вопрос обсуждался. Мысли текли медленно, еле-еле, словно черная патока. Бывали дни, когда он все еще чувствовал себя Полковником Энсоном Кармайклом III, США, в отставке. Или профессором Энсоном Кармайклом, известным авторитетом в области южноазиатской лингвистики и психологии незападных народов. Но сегодня был не такой день. Случались и другие дни, похожие на сегодняшний, когда ему с трудом верилось, что когда-то он был полным сил, энергичным, умным человеком. И такие дни бывали теперь все чащеи чаще.
— Да, было голосование,— сказал Ронни.— По вопросу о программе личного террора против Пришельцев.
— Конечно…— теперь Полковник вспомнил, о чем идет речь.— И что, они проголосовали против? Не верю своим ушам. Почему они передумали?
— Ну, дискуссия продолжалась, и все склонялись к тому, чтобы проголосовать за программу индивидуального отстрела Пришельцев, но тут Дуг сообщил кое-какую новую информацию, о которой непонятно почему умалчивал до сих пор, как это частенько у него бывает. Эту информацию он получил из Ванкувера, а те от хакеров из Сиэтла, незадолго до того, как боргманны выдали их Пришельцам,— Ронни остановился, с сомнением глядя на Полковника.— Ты следишь за моей мыслью, па?
— Да, конечно. И эта информация из Ванкувера…
— Ну, получается, что снайперские нападения на Пришельцев вряд ли возможны. Оказывается, такие попытки уже предпринимались по крайней мере трижды, одна в южной части Соединенных Штатов, вторая во Франции, а третья еще где-то, я забыл, где точно. Они провалились, все три. Снайперам ни разу не удалось сделать даже одного-единственного выстрела. Пришельцы могут телепатическим путем обнаруживать враждебные им мысли и эмоции. Как только снайпер оказывался поблизости, они просто дотягивались до него и Подталкивали с такой силой, что он падал мертвым. Во всех трех случаях дело происходило именно так.
— На каком расстоянии действует их ментальное поле?
— Никто не знает. Очевидно, достаточно далеко, раз им удалось уловить мысленное излучение снайпера, находящегося в пределах выстрела.
— Телепатия, да…— Полковник на мгновение закрыл глаза и медленно покачал головой.— На их планете, наверно, животные и те более развиты, чем мы. Даже домашние животные… Значит, Дуг выложил все это на заседании, и ваш план разлетелся в пух и прах?
— Ну, не совсем так. Его придется отложить. Учитывая все эти фокусы с телепатией, а также возможные репрессии, мы пришли к выводу, что пока нет смысла затевать что-либо против них. Согласились все, кроме Фалькенбурга, но потом и он признал нашу правоту. Прежде чем предпринимать попытки каких бы то ни было враждебных действий, нужно собрать как можно больше информации о том, как работает их мозг. А сейчас мы не знаем практически ничего. Если бы удалось каким-то образом нейтрализовать это ментальное поле, например…