Откройте, РУБОП! Операции, разработки, захваты
Шрифт:
Хмуро оглядев стоящую на столе литровую бутыль с водкой, она оттолкнула локтем полезшего целоваться к ней деверя Леху — загорелого светловолосого крепыша с простецким мужицким лицом. Обронила недовольно:
— Ты моего не спаивай, понял?! Если тебе без водки — не жизнь, то других по себе не ровняй!
— У-у! — протянул Леха глумливо. — Тебя что, из мусорской в общество трезвости перевели? Экспертом по алкоголю? Тогда возьми внештатником. Работать буду, как слон! — Загоготал жизнерадостно.
Вяло отмахнувшись от наглого
Сняла колготки, переоделась в домашний халат, продолжая размышлять о том, как покрыть недостачу, и вдруг замерла от внезапно пришедшей в голову мысли…
Леха! Этот бесшабашный негодяй в отличие от своего квелого братца всегда отличался авантюризмом и практической сметкой, и почему бы…
И тут же из-за двери раздался голос деверя:
— Люд, в натуре, ты чего кислая, как ревень? Щи из тебя в пору варить! Давай к нам, дерни рюмашку, повеселеет…
Не без труда преодолев острый приступ неприязни к бесцеремонному родственничку, Людмила присела с края стола, пригубила рюмку. Спросила отчужденным тоном:
— Леха, денег не одолжишь?
— Х-хе! — Деверь усмешливо дернул щекой. — Вопрос по неправильному адресу!
— Ну, я так знала… — произнесла Людмила с многозначительным презрением в голосе.
— Ты, Люда, зря, — вступился за брата муж. — У человека — беда…
— Засада просто! — бодро подтвердил Леха, заправляя в пасть шмат ветчины, предназначенный для семейных завтраков в течение будущей рабочей недели. — На тачке я по пьянке кокнулся. Тачку — в утиль, права отобрали. Теперь с корешем за товаром езжу, арендую телегу. Хотя — какого хрена езжу? — Леха недоуменно пожал саженными плечами. — Товар на «ручник» встал — в деревне нищета времен Ивана Грозного. Натуральным хозяйством народ пробавляется. Спасается традициями. Главное — лебеда всегда созреет.
— Ну, зато теперь пьешь смело… — сделала вывод Людмила.
— Чего и вам желаю! — Куражливо поведя бровями, Леха налил очередную рюмку.
— Ладно… — Людмила поднялась из-за стола. — Пируйте, алкаши, я спать пойду.
— Каждому — свое, — рыгнув, согласился деверь.
Поговорить с Лехой Людмиле удалось лишь утром, когда муж ушел на свой разоренный завод точить железяки для подвернувшейся ненароком халтурки. Посвящать супруга в тот план, что возник у нее накануне, ей не хотелось.
Убирая остатки былой трапезы и холодно поглядывая на заспанного, истомленного похмельем Леху, недовольно щурившегося на бьющее в раскрытое окно утреннее солнце, Людмила произнесла:
— Есть возможность заработать двадцать тысяч зеленых. Интересует?
— Излагай… — Деверь раскрыл холодильник, внимательно изучил его содержимое. — Вроде, тут пиво было…
— Размечтался! Потерпишь!
Разочарованно холодильник закрыв, Леха откинулся на спинку низенького кухонного диванчика. Проговорил:
— Ну, двадцать тысяч. Продолжай.
— Вот и «ну». Только разговор между нами… Мой благоверный — ни при чем, ясно? Все равно толку от него, как от кота на пашне… Присоска к телевизору!
— Я понял.
— Значит, так. У меня тоже проблемы. Долг, проценты… В общем, личное. А в нашей конторе у начальницы в сейфе эти самые двадцать тысяч… Для экспертизы. Времени — в обрез…
— То есть?
— Их УЭП прислал для экспертизы, надо возвращать…
— Фальшивые, что ль?
— Ты дурак, или как? Стала бы я тут…
— Понял. И чего предлагаешь?
— Мы с ней останемся в отделе вдвоем под вечер… Я тебе сигнал дам… Встану у подоконника, закурю… Только не напивайся! Во-от… Вы входите в подъезд, он у нас общий с военкоматом, поднимаетесь на второй этаж…
— Кто это — «вы»?
— Н-не знаю… Ну, есть у тебя друг какой-нибудь?.. Надежный только…
— Ладно, гони дальше…
— Ну, связываете нас, вскрываете сейфы…
— Х-хе! Нашла медвежатника!
— Ну, вы же ключи заберете… И у меня, и у Зинки…
— Кто такая?
— Шефиня моя. Да и сейфы-то там… — Махнула рукой. — У моего, если приподнять, дверцы с петель сами свалятся…
— Ну, ты даешь! — Леха в изумлении покачал кудлатой, нечесаной со сна головой. — Откуда прыть-то взялась?.. Вроде цаца накрахмаленная, вся из себя на идее…
— Ты мне характеристики не расписывай… Прыть! Тут запрыгаешь! — Людмила шмыгнула носом. Капнула нечаянная слеза на приготовленный деверю бутерброд с заскорузлым дешевым сыром.
— Ну, а чего?.. — Взгляд Лехи растерянно прошелся по стенам кухни. — Дело, конечно, живое… А Зинка в курсе? Имею в виду — насчет договоренности?..
— Да ты сам посчитай, — произнесла Людмила с терпеливым укором. — Если будет с ней договоренность, то что получится? Четверо в доле? И не рискнет она… Ей-то зачем на задницу приключений искать? Она — богатая стерва!.. А потом — так даже лучше: она все честь по чести подтвердит — нападение, пострадали совместно, неизвестные мужчины… А?
— Тэк-с, — произнес Леха задумчиво. — А если крик-шум? Мне ее чего, мочить, что ли?
— Какой шум? Молчать она будет, как рыба в пироге! Ножик ей покажи — уписается!
— Не, стремно…
— Эх, Леха! — промолвила Людмила разочарованно. — Дел-то… Бабу припугнуть… Я-то думала…
— Чего ты думала? — Леха встал из-за стола, тяжело дыша, прошелся по тесной кухне. — Что заклею тебе хлебало, приклепаю к батарее, полежишь чуток, а там ваши мусора тебя и освободят? А мне потом…
— Во-первых, попрошу не выражаться!
— А чего я?..
— Это у тебя — хлебало! И прежде, чем его раскрыть, рассуди: накроют тебя, значит, и мне несдобровать.
— Двадцать штук… — Вытянув подбородок, Леха остервенело поскреб пятерней заросшее суточной щетиной горло.