«Открытия и гипотезы» №1, 2012

Коллектив авторов

Датой прихода Олега в Киев стал 882 г., считающийся условной датой образования Древнерусской державы. Хитростью убив Аскольда и Дира, Олег становится киевским князем. Киевляне против нового правителя вроде как ничего не имели и приняли его абсолютно спокойно. Вероятно, весомым аргументом в пользу полюбовного соглашения стало уже само количество пришедших с Олегом воинов. Варяги не привыкли пахать, сеять, собирать урожай. Их представления о достоинстве мужчины-воина, и необходимость материального содержания дружины требовали военных действий как силового подтверждения своей элитности и как источника получения доходов. В отсутствие развитой системы экономики источниками таких доходов могли быть

только дани, взымаемые с подчиненного населения.

Операции по наложению этих даней более всего сходны с современным понятием рекета: сильный приходит и требует, слабый соглашается. Или не соглашается, но должен силой отстоять свой выбор. Варяго-русы, для которых меч давно стал частью жизни, часто оказывались сильнее. Древляне и северяне были покорены достаточно быстро (соответственно в 883 и 884 гг.). Кривичи признали верховенство Олега, насколько можно судить, без боя. Радимичи, до того платившие дань хазарам, с приходом киевского князя без особых угрызений совести стали платить ему. Единственным исключением стали поднестровские тиверцы и уличи, война с которыми, судя по данным летописей, не выявила победителя.

Сразу оговоримся, что подчиненный статус племен выражался почти исключительно в признании верховного положения киевского князя и выплате соответствующих даней. Ни о внедрении княжеской администрации на местах (кроме, разве что, посадника в пункте сбора дани), ни о присоединении племенных территорий вплоть до середины X ст. речь не шла. Более того, насколько реально можно было собрать дань со всего населения племени, разбросанного на огромных площадях, коммуникации между которыми в условиях первобытных лесов и отсутствия дорог были возможны только по рекам, остается вопросом. Соответственно, как только центральная власть ослабевала, представлялся случай пересмотреть расстановку сил.

Соответственно, каждый, князь — от Игоря (годы правления 912 — 945) до Ярослава Мудрого (соответственно 1016 — 1018, 1019 — 1054) — начинал свое правление с походов на, казалось бы, уже покоренные племена. Так, с древлянами после смерти Олега (912 г.) воевали Игорь (914 г.) и Ольга (945 г.). Присоединение северян растянулось во времени с конца IX в. до времен Ярослава. Радимичи, хотя и упомянутые в числе Олеговых данников под 885 г., сохраняли внутреннюю независимость, равно как и вятичи, до начала XII в.

Причиной восстания могла стать не только слабая центральная власть, но и наоборот — попытка закрутить гайки. Такой случай, пожалуй, единственный, но от того не менее показательный. В 945 г., во время сбора дани с древлян, дружинники князя Игоря пожаловались, что воины воеводы Свенельда ходят в более богатых, чем они, одеждах. Князь решил поправить такое положение дел, сняв с древлян дань по второму кругу. Самими древлянами это было расценено как нарушение правовых норм. Недовольные, те взбунтовались, схватили князя и распяли его, привязав за руки и за ноги между согнутыми деревьями, после чего деревья отпустили и князя разорвало на части.

Расплата за подобные действия не заставила себя долго ждать. «Повесть временных лет» рассказывает, как вдова Игоря, Ольга, казнив древлянских послов, но не сумев взять древлянскую столицу, город Искоростень, штурмом, пошла на хитрость. Она согласилась собрать с древлян символическую дань — по три голубя и по три воробья с каждого двора. На том и порешили. Но, получив обещанное, Ольга приказала своим людям привязать к каждой из полученных птиц по тлеющему фитилю и выпустить их. Отпущенные

на волю, птицы тут же полетели к своим гнездам в Искоростене. Начавшийся пожар не пропустил ни одного дома. Жители, будучи не в силах затушить его, начали бежать из города. Но за городскими стенами их встречали русские воины, нещадно убивая тех, кто спасся из огня. На тех, кому все же удалось уцелеть, была наложена «дань тяжкая». Искоростень после этого в источниках не мелькает вплоть до XVI в.

В 977 г. в качестве столицы Древлянской земли выступает уже Вручий.

Подробности рассказа о мести княгини Ольги — во многом легенда. Орнитологи в один голос заявляют, что ни воробьи, ни голуби, ни любые другие птицы, имея у себя под крылом горящий фитиль, ни за что не полетят к родному гнезду.

Желающие согласовать легенду с действительностью настаивают на том, что горящие птицы — лишь метафора, а в реальности якобы имел место обстрел города зажигательными стрелами. Логично, но бездоказательно. Да и сам факт применения подобных методов поджога укреплений на Руси этого периода — вопрос тоже спорный.

Методами археологии в данном случае нельзя датировать прекращение функционирования столицы древлян с точностью до года или десятилетия. Но факт ликвидации древлянской племенной автономии в период ее правления наводят на мысль о том, что это далеко не совпадение.

Первые походы на Византию

Торговцы, воины и путешественники, варяго-русы прекрасно представляли распространение основных богатств в регионе. И обойти вниманием такой лакомый кусок, как Византия, просто не могли. Первый зафиксированный поход на столицу Империи относится к 860 г. Причины похода точно не известны. Но, учитывая характер позднейших экспедиций подобного рода, вероятно, главная из них заключалась в жажде наживы. Летом упомянутого года Византия вела войну с арабами. К моменту появления русов на побережье Малой Азии император Михаил Третий находился во главе армии, воевавшей против Халифата Аббасидов, а флот сражался с арабами и норманнами в Эгейском и Средиземном морях.

Русы во главе с князем Аскольдом появились в окрестностях Константинополя 18 июня. Для местных жителей это стало полной неожиданностью. Они плохо представляли, кто вообще такие эти пришельцы, а их поведение, сопровождавшееся грабежами и насилием над мирным населением, воспринималось как наказание Божие за грехи. Не имея ни опыта, ни желания штурмовать стены столицы, русы ограничились разбоем на материковом побережье и Принцевых островах.

Поход закончился так же неожиданно, как и начался. Русы, так и не встретив серьезного сопротивления, просто развернулись и ушли восвояси, оставив в сердцах византийцев недобрую память.

Следующие походы проходили примерно по тому же сценарию. Легендарный поход 907 г., когда византийцы перекрыли цепью вход в гавань Золотой Рог, и Олег приказал вытащить корабли на колеса и под парусами подойти к Константинополю, и поход Игоря в 941 г., задумывались и осуществлялись как грабительские набеги с целью получения максимального количества материальных средств.

Поход 907 г., однако, настолько овеян легендой, что вовсе неясно, был ли он на самом деле. С одной стороны, полное молчание о нем зарубежных источников, в первую очередь, византийских, ставит сам факт похода под сомнение. С другой — в распоряжении историков имеется русско-византийский договор 911 г, характер которого вполне позволяет предполагать, что толчком к его заключению стало какое-то неординарное событие, например, удачный военный поход русов на столицу Империи. Вместе с тем имеется информация о союзе Руси и Византии в 909 — 910 гг. и об участии русов в критской экспедиции 910 г. в качестве союзников ромеев.