Открытые двери
Шрифт:
– Фотографии, - доктор внимательно посмотрел ему в глаза, - а вы их видели, эти фотографии? В руках их держали?
– Ну конечно! Я сам большую часть их делал! У Оли пол ноутбука завалено ими.
– Ага. Посмотреть дадите? Ну, позже, конечно…
– Конечно, дам! Что за вопрос! Посмотрите, какая милая у меня дочь, Ирочка моя!
– Ага, значит Оля, это ваша жена, - врач что-то записал в карточку, - Хорошо! Только знаете что… Тут есть одна маленькая проблема. Когда вас сюда привезли, вы были без сознания и звали как раз Олю. С вами была ваша мама, которая, кстати, сейчас ждёт в приёмной. Так вот, я у неё спросил, кто такая эта Оля. Просто,
На столе перед доктором лежала какая-то папка. Саша взял её в руки и начал читать. Там была информация о нём: родился…, учился…, служил…, работал… НЕ ЖЕНАТ. Как гвоздь в крышку гроба вошли эти слова: НЕ ЖЕНАТ, ДЕТЕЙ НЕТ.
Он съехал спиной по стене на кушетку и прилёг на ней. Доктор забрал папку и что-то дописал в его дело.
– Вот и правильно. Вы полежите немного, у нас буйных не очень любят, - доктор снял трубку телефона, - да, он спокоен. Пусть заходят и ведут его в палату.
***
Он лежал в больнице уже второй месяц. Сам себя он психом не считал, и уж точно уже не считал, что это сон. Для себя Саша понял одну простую вещь: надо выбраться отсюда и во всём разобраться самому. Никто не хотел ему в этом помогать: ни мать, которая почти каждую неделю навещала сына, ни сестра, пришедшая пару раз, ни друзья, почти сразу отказавшиеся от него. Теперь он сам должен решить эту проблему, но для этого надо выйти отсюда. А значит, врач должен быть уверен, что он выздоравливает. Это должно происходить постепенно, а не сразу, поэтому он уже второй месяц ест их таблетки и смотрит в окно. Скоро для всех он будет выздоравливать. Скоро…
***
Ещё через три месяца его выпустили из больницы. Он вышел за её территорию и вдохнул воздух полной грудью. Теперь он был здоров. Полностью здоров. Так сказали в больнице, а значит это, правда. Теперь он точно знал, что никогда не был женат, и детей у него никогда не было. Не было совместных поездок на море, не было медового месяца. Ничего этого не было. Не было бессонных ночей у кроватки Ирочки и его игр с ней в её комнате. Не было этого ничего.
Для них не было, но он помнил, как ему сейчас казалось, каждую минуту их совместной жизни. Сидя в больнице, он прокручивал в голове всю свою жизнь: родился…, учился…, служил…, работал…, но ЖЕНИЛСЯ и дочь была! Он знал это и поэтому от здания больницы он отходил спокойным шагом, чтобы не вызывать подозрений. Через десять минут он уже просто бежал домой. Саша не стал ждать общественного транспорта, он не стал вызывать такси. НЕТ! Ему нужно было действие, и поэтому он бежал.
Через час он забежал в свой подъезд и забежал на свой этаж. Тут становился и перевёл дыхание. Ключи лежат в кармане, так что с этим всё в порядке. Но что ждёт его дома? Он медленно подошёл к двери тамбура и открыл её. Открылась соседская дверь.
– О, Саша вернулся, - сосед дядя Миша пожал ему руку, - зайдёшь на минутку?
– Дядь Миш, потом, - Саша вставил ключ в замок и открыл дверь.
– Ну, потом, так потом, - дядя Миша посмотрел ему вслед и скрылся за своей дверью.
Здесь всё так, как и было, когда он вернулся в пустую квартиру. Кровь с пола пропала, видать мать или сестра убрали. Он походил по квартире – всё по-старому -
Странно всё это. Может какие-то спецслужбы ведут с ним игру? Или жена с друзьями решили его так разыграть? Сейчас выскочит Ирочка из ванной и повиснет на шее, а следом и Оля зайдёт… Заглянул в ванную – никого. На всякий случай проверил туалет – тоже пусто.
Он зашёл в зал и стал думать. В голову пришла здравая мысль: кто бы с ним не играл, но он не мог убрать всё из его квартиры, что напоминало бы о его семье. Теперь он понял, что надо было начать делать сразу.
Саша вышел в коридор и вытащил оттуда все вещи. Затем он перебрал всё в комоде и других шкафах, даже холодильник не минула сия участь. Нигде ничего: ни детской заколки, ни волосинки его жены. Ещё раз перебрать! Всё по новой вывалить на пол и пересмотреть. Проверить все карманы, подкладку, капюшоны… Всё снова пересмотреть, заглянуть под плинтус, под шкафы и холодильник. Может за унитазом что-то завалилось? Ничего и нигде нет. Ему кто-то звонил, а он как заведённый перекладывал с места на место вещи. НИЧЕГО. Ни одного следа от его жены и дочери. Саша сел на пол в коридоре и прислонился спиной к стене.
Что же было в тот вечер, когда он вернулся домой, и всё было по-старому? Что он упускает? Что отсеивает его мозг, не желая выдавать ему эту информацию? И тут его взгляд упал на входную дверь. Не может быть! Похоже он всё понял… На ватных ногах он прошёл ко входной двери и подёргал ручку: закрыто. Всё правильно, ведь он сам её закрывал, как и в тот вечер. Но тогда она, почему-то оказалась открытой. Он открыл дверь и посмотрел в тамбур. Дядя Миша не было видно, и тамбур был пуст. Саша прикрыл дверь, но замок закрывать не стал.
Он отошёл к тому месту, где сидел пару минут назад и снова опустился на пол. Сидел молча, не сводя глаз с двери и ручки на ней. И, как ему показалось, ручка начала очень медленно идти вниз. Он заулыбался…
***
– Дежурный слушает, - произнёс мужчина в форме в трубку, - какой адрес? Опять наведались, говорите? Записал… Сейчас пришлю группу. До свиданья.
***
Полицейская машина заехала во двор. На часах было уже далеко за полночь, поэтому свет горел только в одиноких окнах.
– Такой вечер, а мы с тобой опять на вызов, - сказал сержант Петров своему напарнику, - и что опять? Снова бомжи! Ох, и работёнка у нас.
Они вдвоём поднялись на третий этаж. Здесь их уже ждал пожилой мужчина.
– Как хорошо, что вы приехали, - он побежал к ним на встречу, - какой-то бомж заходил в эту квартиру и сильно напугал мою жену.
– Чем он её напугал?
– сержант взялся за пистолет, - Он ещё там?
– Не знаю, - затараторил мужчина, - просто, понимаете, он начал там как-то шуметь и, на мой взгляд, что-то делать со стеной.
– Любопытно, - сказал сержант и двинулся в квартиру, на которую показывал мужчина,- а вы, значит по соседству живёте?
– Да. Меня зовут Михаил Петрович, - мужчина пошёл за ними в квартиру, - вы понимаете, тут никто никогда не жил. По крайней мере, на моей памяти. А я тут живу уже лет двадцать. Я так и не знаю, почему сюда никто не заезжал, да и хозяев мы никогда не видели.
Они втроём зашли в квартиру. В ней явно никто никогда не жил: стены ободраны, окна побиты, сантехника разбита вдребезги. «И как такая квартира могла находиться в жилом доме?» - размышлял сержант, осматриваясь вокруг.