Открывая глаза
Шрифт:
Не пытаясь прогонять сонливость, Кира сошла на знакомой остановке и с удивлением огляделась. Туман окутал все вокруг и, окажись она здесь впервые, вряд ли отыскала бы дорогу без помощи гугл—карт. Дымка над дорогой светилась зеленоватым – значит, можно переходить.
Кира пропустила нескольких пешеходов вперед, и сама ступила на зебру. Спины спешащих людей служили маяками: с остановки к бизнес центру всегда двигалась толпа. Люди вечно шли быстрее Киры, и она только удивлялась, как им удается так быстро перебирать ногами. Сегодня торопиться особенно не хотелось: туман, хотя жутковатый,
– Здравствуйте, – поприветствовал девушку охранник на входе и придержал дверь.
Поднимаясь на лифте, Кира приглаживала рыжие волосы, стоя лицом к зеркалу, и размышляла об отчете. Сегодня обязательно нужно закончить маржинальный отчет: финальная версия должна была быть у Юлии Борисовны еще вчера. Хорошо, что она болеет. Подольше бы.
Ничего удивительного, что в офисе все уже активно работали, механически отвечая на приветствия. Кира достала из сумки ноутбук и со вздохом открыла его. Цифры, таблицы и формулы завертелись, сопровождаемые привычной болью в спине от наклона к компьютеру.
Ей удалось оторваться, когда круглые часы над входом в офис показывали 10:40. На секунду почудилось, что секундная стрелка вращается неправильно, в правую сторону, и Кира потерла уставшие глаза.
Она поднялась и оглядела офис. Царила пластмассовая, полуживая атмосфера: коллеги, напряженно уставившись в мониторы, щелкали мышками. Все на своих местах, только соседнее кресло пустует. Славин стол был оставлен в обычном состоянии: куча приколотых записок мелким путанным почерком, черная кружка рядом с коробкой чая, антисептик, большие наушники, подвешенные на самодельный крючок. Может, Чебанов заболел? Кира протянула руку к растению, украшавшему его рабочее место. Гладкие, с красно-фиолетовой каемкой листья приятно прошли сквозь пальцы. Наверняка будет красиво цвести весной.
Вернувшись к отчету, Кира опять потеряла счет минутам. Слава богу, в офисе было непривычно тихо, даже Витя не болтал по телефону, что было совсем на него не похоже, но очень необходимо. Непонятно, сколько минуло времени, было когда Кира почувствовала чье-то приближение: это Слава медленно прошел за ее спиной и встал у окна, сквозь которое по-прежнему было невозможно увидеть ничего, кроме плотного тумана. Чебанов задумчиво посмотрел на девушку, но она отвела взгляд и продолжила борьбу с экселем. Оставалось сверить две колонки, и на обед можно было идти с чистой совестью. Странно только, что Слава пришел в джинсах: в таком виде было позволено являться только по пятницам.
– Есть! – шепотом обрадовалась Кира и тихо поаплодировала себе, чтобы не отвлекать коллег.
– Получилось? – раздался низкий голос Чебанова. Он по-прежнему стоял у окна, и на лице его появилась откровенная усмешка.
Воодушевление Киры поутихло, и она с непониманием посмотрела на Славу:
– Да, получилось…
– Умница. Повторишь на бис?
Сердце екнуло и волнительно застучало. Слава разочаровано фыркнул и кивнул в сторону коллег:
– Тебя ничего не удивляет?
– Меня очень удивляешь ты, Слава.
– Пошли, – он уверенно направился к соседнему ряду openspace, и Кира, нажав клавишу сохранения, направилась за ним. Коллеги, впрочем, никакого внимания на них не обращали, что заставило Киру удивиться.
«Даже Максим?» – подумала она, и в следующую секунду Максим разогнулся и с интересом посмотрел на нее. Слава хмыкнул и остановился у его стола:
– Думаешь, Максимельян бы тебя заметил? Могу тебя понять: он еше ни одну девушку не оставил без внимания.
Кира смутилась и с непониманием уставилась на Чебанова. Он встал рядом с креслом Максима и скрестил руки на груди:
– Разницы между нами не видишь?
Еще пару секунд Кире было жутко неудобно перед Максимом за происходящий цирк, потом – странно, что другие коллеги не отвлекаются от ноутбуков. Она внимательно посмотрела на Славу и тело охватило странное ощущение. Она не сразу поверила этому чувству, однако игнорировать появление картины с желто—серым ромбом на стене за спиной Чебанова было невозможно. Она никак не могла тут оказаться, ее собственная картина, висящая над диваном в гостиной. Кира сфокусировалась на ней, затем снова на Славе. Да, Чебанов был настоящий, самый живой Чебанов из всех возможных. А Максим… не был Максимом. Перед ней находилась трехмерная модель, в которой жизни не больше, чем в кукле—марионетке. Он смотрел на нее привычным заигрывающим взглядом и его не смущала ни растерянность Киры, ни ухмыляющийся Чебанов за ее спиной. Максим просто смотрел, смотрел, словно ожидал команды к дальнейшим действиям.
Стараясь не обращать внимания на холодок, подбирающийся к солнечному сплетению, Кира перевела взгляд на Славу. Максим как ни в чем не бывало отвернулся к компьютеру.
– Слава, что происходит?
– Сон, – негромко ответил Чебанов, все еще усмехаясь. – Осознанный – и крайне скучный.
– Не может быть. Нет, нет…. Я же четыре часа работала! – Кира запустила подрагивающие руки в волосы. Учащенный пульс отчетливо слышался в ушах. – Ехала сюда от самого дома…
– Происходит все, чего ты хочешь – или что ожидаешь.
– Трамвай, улица – ладно, но как же туман? Весь город покрыт пеленой, этого я не хотела, не думала об этом.
– Не пелена, а облака, – поправил ее Слава. – Это мое творение.
Заработал принтер, и Кира проводила взглядом Дашу, которая будничной походкой прошагала к аппарату.
– Жуткий, дурацкий сон, – Кира несмело оглядывала копии коллег. Наклонившись к самому столу, стучала по клавиатуре Лера, набирал номер, но не мог дозвониться, Витя. Просто нажимал кнопки, ждал, крутя телефонный провод, утапливал рычаг и набирал комбинацию цифр по новой.
Слава без энтузиазма наблюдал за Кирой, постукивая по спинке кресла:
– Ты днем на них не насмотрелась? Кстати, а меня ты решила не создавать?
Он усмехнулся, но увидев абсолютно потерянный взгляд Волковой, посерьезнел.
– Не может сон длиться пять часов! И встретить реального человека во сне невозможно, это просто кошмар, только крайне извращенный. Но, может, я проснусь и ничего не вспомню, м? – Кира, путано рассуждая, рассматривала окружение. Теперь каждая деталь интерьера казалась ей ненастоящей, хотя выглядела точь-в-точь как в реальности.