Открывая новую себя
Шрифт:
И увидь свою маму в животике у ее мамы. И увидь свою маму, только что появившуюся на свет, и увидь свою маму маленькой девочкой, играющей с куклами, и десятилетней, читающей книгу, увидь свою маму юной девушкой, смущенно улыбающейся своему любимому, увидь свою маму ждущей своего ребенка и увидь себя в животике у своей мамы, увидь себя новорожденной, увидь себя говорящей первые слова, увидь себя пятилетней, получающей подарок на день рождения. Увидь себя юной девушкой, впервые идущей на свидание. Увидь себя сегодняшней. И сделав вдох и выдох, возвращайся в реальность.
Я села и открыла заплаканные
— Господи, как же это тяжело и больно! — наконец-то я смогла что-то произнести.
— Прости, что тебе было тяжело, но через это надо пройти. Как ты сейчас себя чувствуешь?
— Я чувствую, что они стоят за моей спиной и поддерживают меня. И как же это повлияет на мою жизнь?
— Это изменит будущую судьбу женщин твоего рода — и твою, и твоих дочерей.
— А если у меня будут сыновья?
— Тогда их дочерям придется совершить свое путешествие по материнской линии и сделать то, что ты сделала сейчас. Ты можешь написать сейчас новую судьбу женщин своего рода, и твои потомки продолжат то, что начала ты. Я принес бумагу и перо.
— И что же мне писать?
— Можешь начать: «Отныне все женщины моего рода…» и дальше писать о том, что ты хочешь, чтобы происходило в твоей жизни, в твоих отношениях, в жизни твоих дочерей, и, жизни твоих внучек.
— Какую судьбу я хотела бы для себя? — все еще вытирая слезы, размышляла я. Господи, как мало мне надо, просто чтобы я была для кого-то единственной женщиной. Чтобы я знала, что этот мужчина будет любить меня и старой, и больной и никогда не будет сравнивать меня с другими женщинами. Разве я так много прошу? Я же не прошу дворцов и личных самолетов, а только чувство, что кто-то любит меня, и все. И за это я готова отдать все, и я понимаю, почему женщины принималидругую религию, бросали все ради любимого. И наверное, это и есть счастливая женская судьба — когда тебя не предают, когда тебе не изменяют… — А слезы все катились и катились по моим щекам, и я никак не могла остановиться.
— О чем рыдания? — недоуменно спросил Савва, услышав мои всхлипы.
— О детских фантазиях, идеальном мужчине и идеальной любви, но я же знаю, что такого не бывает, и поэтому рыдаю.
— Что ты знаешь?
— Что мужчина не может любить одну женщину всю жизнь и быть ей верен, что мужчина не может принимать ее такой, какая она есть.
— Пока ты думаешь, что это невозможно, ты не встретишь такого мужчину, и хуже того, даже если ты его встретишь, своей уверенностью в том, что тебя невозможно любить и быть тебе всю жизнь верным, ты заставишь его делать то, чего больше всего боишься, — изменять и предавать тебя.
— Нет, это не так! — разрыдалась я еще сильнее.
— Пока ты будешь в глубине души допускать, что это так, ты будешь встречать именно таких мужчин. Это вечный цикл. У тебя есть некое представление, и ситуации, которые ты притягиваешь в свою жизнь, подтверждают это представление, эту идею, а ты, убеждаясь в своей правоте, еще больше укрепляешься в этом представлении. И так бесконечно.
— Слишком сложные сентенции для зареванной девушки. Объясни мне на примере мужских измен. Ведь все газеты только и пестрят статьями, что мужчина полигамен и в принципе неспособен хранить верность.
— Газеты много чем пестрят, когда-то они убеждали, что Солнце вращается вокруг Земли. Теперь эти истины изменились.
— Тогда газет не было!
— Неважно! Важно, что твои представления притягивают информацию, подтверждающую их. Представления создают вокруг тебя определенную частоту, излучающуюся в пространство. Ты же знаешь, что мысли — электромагнитные волны, излучаемые в пространство, и эти волны создают вокруг тебя определенное поле притяжения. Если ты думаешь, что мужчина будет изменять тебе, то формируешь вокруг себя поле этой идеи, и все начинает работать на эту идею — ситуации, мужчины, информация, рассказы других. Все помогает тебе убедиться в твоей правоте. И пока ты не изменишь свое убеждение, ты не вырвешься из этого цикла.
— Но как я могу изменить свое убеждение, если мой любимый мне уже изменял и если эта ситуация происходит каждую минуту на Земле? Где гарантия, что другой будет другим?
— От тебя зависит, что другой будет другим. Проживи эту ситуацию, рыдай, страдай до тех пор, пока у тебя не останется никаких эмоций, связанных с ней, и затем роли, что ты исключительная женщина и достойна мужчины, который будет верен тебе, будет любить тебя любой! И даже если на Земле существует единственный мужчина, способный любить одну женщину, то это будет твой мужчина. И ты увидишь, как ветреные мужчины перестанут приходить в твою жизнь или как они будут меняться рядом с тобой. Ситуация изменится, и ты разорвешь этот цикл. Будет другой цикл, но уже радостный для тебя. Ты станешь встречать мужчин, которые хранят верность своим женам, тебе будут попадаться фильмы о таких жизненных историях, где это возможно, и даже статьи, в которых будет научно доказано, что найден ген верности у мужчин и что верные мужчины добиваются больше в жизни.
— А если такого мужчины в природе не существует? — опять зарыдала я.
— Существует то, во что ты веришь, — отрезал Савва и пошел разведать обстановку.
«Существует то, во что веришь», — думала я, бросая последний взгляд на пещеру, в которой провела три дня. Как незаметно они пролетели! Я уже привыкла к этой пещере, она казалась мне даже уютной. Когда Камилль сказал, что нам пора уходить, я даже загрустила.
— Варя, пора возвращаться в цивилизацию.
— Да, а знаешь, я бы тут, пожалуй, еще пожила.
— Знаю, иногда хочется убежать от всех и всего, но становишься созерцателем, а не творцом. У меня тоже бывает искушение бросить все на свете и уйти в леса. Но тогда жизнь перестает для меня быть вызовом, мир остается неизменным, а мне многое хотелось бы еще совершить. Поэтому я вынужден буду уехать и оставить тебя одну.
— И что же мне надо будет делать без тебя? — загрустила я.
— Учиться печь пироги.
— Ты серьезно?
— Вполне. У тебя есть дна месяца, чтобы насладиться состоянием Хозяйки. Закончить все свои творческие проекты, дорисовать картины, научиться печь пироги.