Откуда берутся дети?
Шрифт:
— Ванюша, переодевайся, Андрей Константинович отвезёт тебя к маме.
Ребёнок ещё поразглядывал Андрея, потом молча допрыгал до своего шкафчика и открыл его. Говоров с настороженностью за ним наблюдал.
— Завтрак в девять. Опаздывать у нас не принято, — поучающим тоном начала воспитательница. — Ваня, не забудь нарисовать рисунок на занятие.
Тот кивнул, прыгая на одной ноге, пытаясь попасть другой в штанину.
— Алла Витальевна, — окрикнули из группы, и воспитательница обернулась. Кивнула кому-то и посмотрела на Андрея.
— Дальше вы сами справитесь?
Говорову
— Ну и хорошо. Завтра не опаздывайте. Ваня, до свидания.
— До свидания, Лала Таллна.
Андрей удивлённо посмотрел, впервые услышав его голос.
— Андрей Константинович…
— До свидания. Спасибо.
Дверь в группу закрылась, и Говоров остался наедине с ребёнком. Тот подтянул шорты и сел на лавку, придвинул к себе сандалии. И всё делал молча, даже глаз на него не поднимал. А Андрей из-за этого чувствовал себя неловко и в итоге пришёл к выводу, что ребёнок унаследовал странный необщительный характер матери. Но тут Ванька совершил неожиданный поступок, по мнению Говорова. Сунул ногу в сандалию, а ногу вытянул и в ожидании поглядел на Андрея. Тот вздохнул, тут же сообразив, чего ребёнок от него ждёт. Подошёл, присел перед ним на корточки и застегнул. Потом застегнул сандалию на другой ноге.
— А ты кто? — неожиданно спросил мальчик. Говоров вскинул на него удивлённый взгляд.
— Меня зовут Андрей. Я… друг твоей мамы.
— А-а, — глубокомысленно протянул ребёнок, продолжая пристально его разглядывать. — А мама где?
— Сейчас мы к ней поедем, — не стал вдаваться в подробности Андрей, испугавшись, что мальчик может удариться в слёзы, услышав, что мама его в больнице.
Ванька поднялся, извлёк из шкафчика кепку и листок бумаги, который протянул Андрею, и первым пошёл к выходу. Поднатужился, чтобы открыть тяжёлую дверь и выбежал на улицу. Андрей вдруг перепугался, что он кубарем скатится с крыльца, и кинулся следом, но Ванька спокойно спускался, держась одной рукой за перила. Говоров вздохнул с облегчением. И перевернул лист бумаги, который держал в руке. Это оказался рисунок. Детской рукой было нарисовано несколько существ, силуэтами отдалённо напоминающих людей. Двое больших, а в середине маленький. И все якобы держались за руки.
Андрей вновь почувствовал себя неуютно. Какое-то нехорошее предчувствие возникло…
— Ты идёшь или нет? — возмутился ребёнок и от нетерпения топнул ногой. Потом протянул к нему руку.
— Иду, — отозвался Андрей и быстро спустился по ступенькам. И послушно взял мальчика за руку.
ГЛАВА 3
Маленькая ручка просто тонула в ладони Андрея, он сжимал её очень осторожно, боялся причинить ребёнку боль. А тот весело подпрыгивал рядом и вид имел наихитрющий.
— И где ты был? — спросил Ванька после паузы.
Говоров над вопросом поразмышлял. Потом пожал плечами.
— Не знаю… Делами занимался.
— Работал, — довольно улыбаясь, подсказал Ванька.
Андрей кивнул.
— Точно.
— Ага, — глубокомысленно изрёк мальчик.
— Что "ага"? — озадачился Говоров.
— Ничего.
Андрей вздохнул и посоветовал себе зря не раздражаться. Это всего лишь маленький,
Его машина вызвала у Ваньки просто бурю восторга. Он вытаращил глазёнки, приоткрыл рот и выдохнул:
— Ух ты!
Андрей невольно рассмеялся.
— Нравится?
Ванька закивал, подошёл и осторожно дотронулся до гладкого бока машины ладошкой. Говоров подхватил мальчика подмышки и приподнял, тот засмеялся.
— Садись давай.
Усадил ребёнка на переднее сиденье и пристегнул ремень безопасности. Подёргал его, проверяя надёжность.
— Тебе удобно?
Ванька помотал ногами и кивнул.
— Отлично, — обрадовался Говоров.
Захлопнул дверцу и быстро обошёл машину. И чувствовал в этот момент облегчение. Кажется, он сам себя запугал, а на самом деле в общении с детьми нет ничего страшного. Главное, стараться вести себя так, чтобы ребёнок не расстраивался и не вздумал реветь. Говоров сел в машину и посмотрел на Ваньку. Тот улыбался, и это внушало хоть и слабую, но надежду на спокойный вечер.
— Мы едем к маме? — уточнил Ваня. Андрей кивнул. — А потом ты опять на работу уедешь? Или погуляешь со мной?
Что-то с этой "работой" было не ладно, решил Говоров для себя. Может из-за того, что Ксения на работе всё время пропадает, поэтому мальчика это так и беспокоит? Возможно…
Придя к такому выводу, Андрей решил Ваньку успокоить и сказал:
— Думаю, нам с тобой придётся провести некоторое время вместе. Вдвоём. Ты не против?
— А мама?
Говоров замялся.
— А мама вернётся через несколько дней. Что скажешь?
Ребёнок задумался, выпятив нижнюю губу, зачем-то подёргал себя за ухо, но после сказал:
— Хорошо. А сейчас к маме поедем?
— Да, к маме.
На том и порешили. Пока ехали до больницы, о матери Ванька больше не заговаривал. Задавал вопросы про машину, потом важно заявил, что у него тоже такая есть, только красная. Да и вообще у него машин полно, самых разных. Целая тумбочка.
Андрей за него порадовался.
По больнице пришлось немного поплутать. Оказалось, что отделение терапии не одно, а их целых три и в какое именно положили Ксению, сразу выяснить не удалось. Ванька ходить быстро устал, и Говорову пришлось взять его на руки. И он тут же стал напоминать себе переполошённого родителя с ребёнком на руках. Да-а, как мало оказывается надо, чтобы растерять важность и лоск. Только ребёнка, который с каждой минутой всё настойчивее интересуется, где его мама. К концу их путешествия по этажам, Андрей даже вспотел.
Ксения нашлась в третьем отделении, уже в палате. Она лежала на койке, одетая в тёмно-синий больничный халат, который был ей велик по крайней мере на три размера и от этого выглядела ещё более бледной и хрупкой. Говоров растерянно моргнул, когда её увидел, и с тревогой посмотрел на Ваньку. Вдруг испугается? Но тот разулыбался, увидев мать, и стал выворачиваться из его рук. Андрей опустил его на пол, а сам застыл, с некоторой неловкостью и растерянностью наблюдая за тем, как Ксения протягивает к сыну руки. Ванька с проворностью обезьянки вскарабкался на высокую кровать и прижался к матери.