Отлёт с Земли
Шрифт:
Тяжелоподьемники убрали крупный мусор, и из здания высыпался новый. Когда все успокоилось, я проверила получившуюся кучу, но не нашла ничего, кроме осколков стекла. Я разметила новую порцию обломков, тяжелоподъемники убрали и ее, и в новом обвале мы нашли какой-то электроприбор в побитом гибкопласовом кожухе. Наверняка разъеденный временем или уже нам известный, но мы все равно его упакуем и тоже отправим для исследования специалистами, на всякий случай.
– Тягловую сеть, пожалуйста, – распорядилась я.
Амалия и Крат расширили
Мы прокопались еще не меньше часа, прежде чем я увидела среди обломков бетонита странную, будто мохнатую черную штуку.
– Ур-ра! Стазисная ячейка! – заорала я.
В ответ раздались радостные крики. Плейдон, наверняка слушавший наши переговоры, тут же пришел, чтобы ее проверить. Потом мы погрузили ее на сани.
– А что внутри? – спросил Ворон.
– Мы не узнаем, пока преподаватель ее не откроет, – ответила я. – Внешне похоже на типичную памятную ячейку. Люди, навсегда покидая Землю, оставляли такие в своих домах. Обычно в стазисе лежат прощальные послания и сувениры, вроде свадебных платьев. Если повезет, то может найтись и что-нибудь ценное, например, запись новостной программы тех дней.
– За находку утерянных технологий можно получить кучу денег, – добавил Крат. – На раскопках в Эдеме мы нашли древнюю исследовательскую лабораторию, и...
Прерывая его, по каналу связи раздался голос Плейдона:
– Первая команда – перерыв на отдых. Четвертая – продолжайте раскопки.
Я застонала. Стин, разметчик четвертой команды, уже шел в мою сторону. Я направилась ему навстречу и неохотно отдала левитационный ремень и маркер. И услышала, как изменилось фоновое гудение в наушниках – со мной по личному каналу заговорил Плейдон:
– Джарра, я по походке вижу, что тебе больно.
Я тоже переключилась на личный канал:
– Сэр, это всего лишь бронекостюмный синяк.
– Уверена, что все ребра целы?
– Уверена, сэр.
Остальные члены моей команды тоже уступили свои спецсани ребятам из четвертой, и мы расселись на транспортнике рядом с Вороном. Переключив связь в режим «только прослушивание», я расстегнула капюшон и с удовольствием подставила потное лицо свежему ветерку. Отпад, просто отпад!
А потом смотрела, как Фиан, тоже стянувший капюшон, пытается пригладить длинные светлые лохмы неловкой пятерней в перчатке. Я уже привыкла к странностям двадцати разных планет. Фиан не носит с собой расческу. Крат боится бабочек. Далмора приходит в ужас, если куда-то опаздывает. Амалия не обувается,
– Фиан, у тебя что, прыщи? – спросил Крат.
Фиан сердито на него зыркнул:
– Нет! Это раздражение из-за солнцезащитной мази. Врачи с «Зулу» прислали мне крем получше, должно скоро пройти.
– Мило со стороны военных волноваться о твоих прыщах.
Мне стоило героических усилий сдержать смех. Я послала сообщение Иссетт, своей подруге, а потом перевела глядильник в режим голограммы и вывела график.
– Мне казалось, ты уже выполнила задание по теоремам исторического анализа, – удивился Крат.
Я вздохнула:
– Да, выполнила, но Плейдон, проверив его, сказал, мол, видит, что проблема глубже. Теперь я должна пройти краткий курс по математике.
– А почему ты не попросишь Фиана помочь? Плейдон же по ответам не догадается.
– Еще как догадается, – возразил Фиан.
– Плейдон прав, – признала я. – Не могу же я всю жизнь бегать от всего, что связано с математикой. И все из-за одной вредины-учительницы! Она всем говорила, дескать, я ничего не соображаю в науках, и математик с ней соглашался, потому что не любил меня.
– Уверен, примерной ученицей тебя не назовешь, но, судя по твоим рассказам, учителя у тебя были никуда не годные, – нахмурился Фиан.
Я пожала плечами:
– Большинство инвалидов – сироты с рождения, поэтому Земной Больнице вечно не хватает нормальных воспитателей и учителей. В ясли кого попало работать не отправишь, за младенцами надо ухаживать как следует, поэтому в интернаты для детей постарше и в школы они вынуждены нанимать всех подряд. Историк у нас был замечательный, он по-настоящему любил свой предмет. А вот учительница физики и химии любила поиздеваться над учениками.
– А я всегда считал, что Земная Больница нанимает людей из других миров, – сказал Ворон. – Идиот! Если люди отказываются идти на Землю даже ради собственных детей-инвалидов...
– Нам в интернате постоянно об этом говорили: что мы должны быть ответственными, не полагаться на других, помогать заботиться о младших. И выбирать профессии в образовании или воспитании, потому что это наша обязанность – вырастить следующее поколение брошенных детей других миров.
– Но этим же должны заниматься не только те, кто сами росли в интернатах. Разве некоторые из детей инвалидов?..
Я замотала головой:
– Девять из десяти рожденных инвалидами детей – нормалы и отправляются жить в другие миры, как только заканчивают школу. Земная Больница уже который год грозится разрешить проблему, издав закон, что после окончания школы все инвалиды должны отрабатывать по пять лет нянечками.
– Земная Больница не может издавать подобные законы, – заявил Фиан.
– Совет директоров Земной Больницы управляет этой планетой и может сделать все, что угодно, – сердито возразила я. – Мы их не выбираем, они внеземные, назначенные секторами.