Отличница для ректора. Запретная магия
Шрифт:
И ректор уволакивает хлопающего глазами Рамиса, еле успевшего отдать мне учебники.
Что это было? Я недоумённо смотрю вслед скрывшимся за углом мужчинам.
Кольцо в кармане слегка вибрирует. Я вытаскиваю его и чувствую, что оно нагрелось. И чем дольше я его держу в руке, тем горячее оно становится.
Решившись, надеваю его на палец. И перед глазами в воздухе вспыхивают строки: «Сегодня в полночь».
Глава 8
Время близится к полуночи, а у меня всё ещё нет чёткого понимания,
То, что он предлагает…
Не знаю, как это расценивать.
Но Осенний бал скоро. И это пугает. Надеюсь, лорды правы в своих расчётах, что до праздника мне ничего не угрожает. Знать бы ещё, на чём основаны их выводы. Однако если они верны, то на Осеннем балу кто-то планирует настоящее злодейство. Вряд ли я одна нахожусь под ударом. И этот кто-то преспокойненько расхаживает по Академии, возможно, даже ест рядом со мной или даёт мне домашнее задание.
Мурашки по коже.
Жаль, что я пока не располагаю никакой информацией, чтобы попробовать узнать, кто это, но с другой стороны, так и с ума сойти недолго, если подозревать абсолютно всех вокруг.
В этой ситуации помощь покровителя была бы очень кстати, а то на панике я сегодня уже раза четыре замеряла свой магрезерв.
Спектакль, предложенный лордом Натори, вызывает у меня внутреннее сопротивление по ряду причинам: слишком много проблем он мне принесёт. А вот будет ли от него реальная польза, и я не уверена.
Распахиваю окно, чтобы впустить в покои холодный воздух, наполненный ароматами осени: прелого мха, влажной земли и приближающегося дождя. Откуда-то тянет дымом от костра, в котором садовник Грейбли по старинке сжигает листву. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я вглядываюсь в темноту аллеи убегающей от порога Академии в сторону парка. В мыслях сплошная чехарда. Ощущение, что я никогда не мыслила так сумбурно, как сегодня. Лорд Натори – не меньший возмутитель моего спокойствия, чем неизвестный злодей.
Убрав тетради с выполненными домашним заданием, я уже на бумаге пытаюсь взвесить всё за и против.
В голове всплывает наш разговор.
Для начала лорд предлагает пустить слухи о помолвке.
На мой вопрос, зачем это надо, он загадочно говорит, что это поможет остудить некоторые горячие головы, если они, конечно, ещё не полностью вскипели: связываться с невестой кого-то уровня почти архимага – себе дороже. По крайней мере, попытки воздействия на меня либо перестанут быть такими явными, либо и вовсе на время прекратятся.
Мне, ясное дело, не нравится падать в обморок, но, кажется, это не то, что нужно для расследования. В интересах ректора и императорского дознавателя были бы как раз откровенные действия, на которых и можно прихватить мерзавца, если установить за мной наблюдение.
В этом месте моих размышлений лорд Натори таинственно улыбается и обещает, что за мной он будет приглядывать постоянно.
Уж не результатом ли этого обещания стало сегодняшнее внезапное появление ректора в пустом коридоре?
Почему-то его пригляд меня не успокаивает,
Ой, Джем, не стоит об этом думать. Похоже, зря я затягиваю с романтическими встречами, если у меня возникают такие мысли в отношении ректора. Определённо, надо идти на свидание с Дельтиго. Он забавный, хоть и наглец. Но женщины таких любят не просто так – с ними никогда не скучно.
Вернёмся к важному. Кстати, да. Слухи слухами, мало ли их распускают ежедневно? Кто поверит, что я – невеста самого Кристиана Натори?
– На этот счёт можешь даже не волноваться, – усмехается ректор. – Я сделаю так, что поверят.
Приходится напомнить лорду, что я всё-таки леди, и моя репутация мне дорога, хоть нынче и свободнее смотрят на романтические увлечения молодёжи, особенно в академической среде. Всё-таки много студентов из аристократических родов находят себе будущих супругов уже здесь, как по династическим соображениям, так и по любви. Я на выгодную партию не очень рассчитываю, но всё же.
Кроме того, эти слухи… они привлекут ко мне ненужное внимание, которого я так усиленно избегала пять лет. Мне осталось доучиться всего два года, будь это последняя ступень перед практикой, я бы махнула рукой. Я уеду и не вернусь, пусть бы судачили и злословили, но сейчас я слишком дорожу своим незаметным положением.
Однако на мои возражения по этому поводу лорд Натори задаёт мне вопрос:
– Джемма, не надоело ли тебе прикидываться серой мышью? Мне кажется, ты так к этому привыкла, что и сама в это поверила.
Ну, конечно, я не считаю себя серой мышью! Мой обиженный взгляд заставляет ректора пояснить свой вопрос:
– Гвидиче давно не в опале, а ты по-прежнему готова забиться в дальний угол, похоронить перспективы на блестящее будущее и удовольствоваться жалкой заменой.
Поджав губы, молча выслушиваю эти несправедливые слова.
– Я пролистал темы твоих исследований, – продолжает лорд Натори. – Ты могла бы сделать успешную карьеру при дворе, а если перестанешь наряжаться в это унылое нечто, то мужчины будут за тебя драться. Разве ты не хочешь блистать? В чём дело, Джемма? Где твоя гордость? Мне не показалось, что ты трусиха, но, может, я ошибся?
Где меня понять отпрыску богатого и влиятельного рода? Ему всего двадцать восемь, а он уже достиг того положения, когда на него никто не сможет надавить. Ну, кроме императора. Но на наш император, несмотря на утончённую внешнюю красоту и сладкие речи, может, как говорят мои однокурсники, нагнуть абсолютно любого.
– Я не понимаю, чем плох мой план просто взять и уехать домой, – упрямлюсь я.
– Джемма, как часто за последние пять лет ты уезжала в поместье, да ещё в начале семестра?