Отмель
Шрифт:
Мама помогла Бабушке снять верхнюю одежду. Сама она наконец избавилась от ружья и повесила его на крюк, благодаря бога за то, что снова не пришлось воспользоваться им.
Мама решила, что на ужин в честь первого осеннего дождя они могут позволить себе открыть банку с мясными консервами. Мама приготовила гречку с тушенкой. После ужина она помогла дочери переодеться ко сну.
– Мыться идем?
Спросила она у Бабушки, запирающей крепко входную дверь на ночь.
– Я сама могу, – отрезала Бабушка.
– А вот и нет. Я должна быть с тобой.
Бабушка сопротивляться не стала.
Мама
Сначала Мама переодела Бабушку в домашний халат и взяла чистые полотенца. Они закрылись в ванной комнате. Мама пустила воду в ванну, проверяя температуру на ощупь.
Она постелила сухие полотенца на полу у ванны. Бабушка уже начала расстегивать крупные пуговицы на халате, но пальцы ее не слушались.
– Я помогу.
Больше Мама ничего не говорила. Бабушка бросила попытки самостоятельно расстегнуть пуговицы и опустила руки, позволяя дочери делать все за нее.
Мама расстегнула все пуговицы, зашла за спину Бабушки и помогла той снять халат. Свернув, она оставила его на стульчике у раковины. Бабушка сама сбросила с себя тапочки и встала на полотенце, расстеленное у ванны.
Мама поторопилась ей помочь. Сейчас одна из самых сложных задач: забраться в ванную.
Мама держала Бабушку за правую руку, а второй придерживала ее левый бок, чтобы та не упала. Бабушка медленно подняла одну ногу. Ее тело отклонилось в сторону, и Мама приложила больше усилий, чтобы не дать ей упасть. Наконец Бабушке удалось запрокинуть ногу через край ванны и опустить ее в воду. Мама помогала Бабушке медленно развернуться боком и крепко держала ее, чтобы она могла спокойно переставить вторую ногу. Затем Бабушка медленно опустилась вниз и села на дно ванны. Получилось. Мама с облегчением вздохнула.
– Как вода?
Бабушка кивнула.
Мама еще раз проверила температуру воды рукой – теплая. Вода еще набиралась, вытекая мощным потоком из крана.
Мама смотрела на Бабушку, и жуткая неприятная мысль проникла к ней в голову. Она видела тело своей стареющей матери. Такое слабое, дряблое. Эти тонкие обвисшие складки кожи, эти худые конечности, негнущиеся пальцы рук, стопы с синяками, обвисшие груди.
Она помнила ее еще молодой. Такой, как она была в ее детстве. Свежая, бодрая, полная сил и энергии. Она была великолепна, ее мама. И вот годы берут свое. Молодость уходит. Прекрасное тело, наполняясь болезнями и годами, превращается в истончающуюся оболочку. Мама с ужасом подумала о том, что это же случится и с ее телом. Оно скукожится, постареет, покроется складками, морщинами, пятнами. Она постареет и умрет. Она не хочет этого. Сама не зная почему, но старость ее всегда пугала. Сейчас, глядя на мать, Мама старалась принять это неизбежное событие. То же самое случится с ней, если… если она вообще доживет до старости.
А ее дочь? Девочка прикована к инвалидному креслу уже сейчас. Ее организм слаб. Она не
Тело… станет непригодными для жизни. И она умрет.
Это нечто, чего невозможно избежать. Неотвратимое будущее. Старости не будет лишь при одном печальном исходе – ранней смерти. И ее дочь превратится в одну из тех несчастных старушек в инвалидном кресле, которые не могут о себе позаботиться… если не умрет еще раньше.
А Мама не могла представить, как они все смогут пережить грядущую зиму.
Поселение?
Может, стоит отправится туда, пока не слишком поздно? Пока не наступили холода? Пока они еще в состоянии куда-то идти…
Может, Бабушка права?
Мама проверила воду еще раз и выключила кран, прервав поток воды.
– Все хорошо?
Бабушка кивнула.
Мама взяла мочалку, гель для душа, выдавила немного содержимого и опустила в воду.
– Сама?
Она произнесла это вслух, но Бабушка прочла все по губам. Она забрала у нее мочалку и принялась мыть свои руки и тело. Они не говорили. Мама сидела у ванны, смотрела на Бабушку и следила за тем, как та моется.
Намылив руки, ноги и переднюю поверхность тела, Бабушка передала мочалку дочери и указала на спину. Бабушка подалась вперед. Мама придерживала ее за руку, а свободной рукой усердно растирала спину. В какой-то момент она даже боялась оставить на коже матери расчесы от мочалки – такой тонкой казалась ей кожа. Но Бабушка просила тереть интенсивнее.
Мама старательно растирала спину, пока Бабушка не подала знак, что она всем удовлетворена. Дальше надо помыть голову. Мама взялась за душевую лейку, включила воду, проверила ее температуру – прохладная. Она сделала воду теплее и смочила волосы Бабушки. Та наклонила голову вперед, позволяя дочери мыть ее голову. Потом Мама передала лейку в руки Бабушки, а сама взяла шампунь, вылила немного на волосы и начала тщательный массаж.
Намылив волосы, она забрала у Бабушки лейку и начала смывать пенистый шампунь. Второй рукой она проводила по волосам, отдельным тонким локонам, смывая пену. В этот момент ее не покидали мысли, что и ее волосы тоже станут тонкими, седыми, ужасно ломкими.
Закончив с мытьем головы, Мама еще раз смыла пену со спины и плеч. Потом Бабушка попросила лейку себе и начала в свое удовольствие поливать себя водой. Через некоторое время ей это наскучило, она вернула лейку дочери.
Мама выключила воду и повесила лейку на держатель.
Бабушка сидела в ванне, наслаждаясь странным покоем в присутствии дочери. Мама просто молча смотрела на нее. Они ничего друг другу так и не сказали за все это время. Весь процесс принятия ванны происходил в полной тишине. Тогда, во время прогулки, они наговорили друг другу предостаточно.
Пришло время помолчать.
Мама думала о словах Бабушки: она готова позволить им оставить ее здесь, одну в доме, чтобы они могли уйти в поселение и спастись, зная, что вместе с ними она туда не доберется. Но есть еще Девочка… и ее кресло. И ее слабое состояние.