Отмороженный 10.0
Шрифт:
«Коньковый» бег зигзагами, увороты и виртуозные микроколебания лишь бы разминуться с летевшими меня лазерами. И я оказался за стойкой, за которой прятался страж — мгновенная смена навыков, взмах клинком и костяного монстра тоже разделило на четыре части. Отдельно усики-антенки, макушка и все остальное тело, осевшее на пол.
За ним кубарем и я полетел, пропустив тычок под колено от костяного пса. Хомяк не успел, в последний момент только цапнул за ногу, развернул тушку, но в меня она уже прилетела.
Свалился вместе с монстром, пытаясь на вытянутых руках оттащить ее пасть от лица и одновременно прикрыться
Сука, вампир беспроводной! Монстр не только тянул энергию, но и становился сильнее! Собака рвалась из моих рук, клацая челюстями все быстрее, и быстрее, и ближе. На клыках появилась какая-то слизь, несколько капель упали на пол, с шипением погасив мерцающие нити.
Я пополз спиной назад, пытаясь, если не свернуть шею, то хотя бы завалить всего монстра об пол, а еще лучше о какой-нибудь острый угол.
Видел на втором экране, что Хомяк начал меня зеркалить — напал на последнего стража. И даже вцепился в руку с оружием. Поднял шипы на спине и вертелся, не давая себя сбросить.
Я плечом уперся в «сервер» и, наконец, извернувшись, приложил монстра головой о стойку с зелеными датчиками. Еще раз размахнулся, посылая вдогонку энергетический удар, и вмял костяную голову, размазав ее по панели. Активировал клинок и добавил, пробив и голову, и «сервер». А потом этот же клинок превратил в метательный нож и метнул в последнего стража, все еще пытавшегося сбросить Хомяка.
Минус все. По крайней мере те, у кого есть физическая оболочка. Виртуальная морда на экране все еще была здесь.
Морщилась, извивалась всеми точками, постоянно меняя образ. То образ киберведьмы, то стража, то какой-то хрени, похожей на червя. Все картинки роднило одно — ярость, транслируемая через мерцание. Стробоскоп и тот нежнее по глазам бьет.
Я поднялся с пола, осматривая место побоища. На всякий случай прошел между стражами, делая контрольные выстрелы. Одного пса добивать не пришлось, рой поработал не хуже лазеров. Просто уже не вдоль, а поперек, превратив костяную броню в решето.
А своего впечатанного я добил и по ходу дела перешел к изучению серверов и экранов. Посмотрел на мечущуюся в бессильной злобе виртуальную морду, пытаясь понять, как ее отключить, чтобы убрать воздействие на Татьяну.
Изучил приборную панель, вообще ничего не поняв. Та же печатная плата, что и везде, только узоры другие. Здесь, похоже, и фоггер ногу сломает, даже с учетом того, что они уже успели перенять от киберведьм.
Посмотрел на экраны. Первый — карта. Тут все понятно и без переводчика. В центре долина, в которой я сейчас нахожусь. От нее линии (та самая энергетическая проводка) к аномалии, к гробнице. И еще к паре десятков мест с похожими маркерами. Итого, как минимум пять тюремных камер и прикрывающих их аномалий.
И все это в нашем секторе, по соседству с «Тридцать седьмой». Удачно мы переехали к тихим, блин, соседям.
То что это тюремная зона я уже не сомневался. Там камеры, там аномальная ограда, а здесь офис надзирателей. На соседнем экране в формате «доски почета» светились изображения фоггеров.
Пять образов — как портрет на паспорт или в личном деле. Довольно детальное изображение — визор,
На первой картинке я узнал «самурая» из гробницы, с которым совсем недавно познакомился. «Лицо» было крест-накрест перечеркнуто тонкими красными линиями, и сама табличка вдобавок уже плотно светилась красным. Ликвидирован, нейтрализован, мертв — что-то явно в таком духе, понятное без перевода.
На следующем изображении был незнакомый мне фоггер. Тоже элита, тоже «самурай», но характерные черты не перепутать с первым. Какие-то боссы фоггеров, даже не кастомы, а индивидуальная разработка. Этот не был перечеркнут, а табличка светилась зеленым. Вероятно, под замком в одной из других камер. Искорка прилетит, либо сопоставим маркеры, но, скорее всего, по всем координатам проедем.
Третий — тоже зеленый. Четвертый — красный, но не перечеркнутый. Возможно, сбежал.
А вот пятый вызвал у меня больше всего вопросов. Я даже кратность камер увеличил, чтобы разглядеть получше.
Это был Айсфару.
Изображение было с серой подсветкой, и табличка с символами была не поперек изображения, а сверху. Не знаю, может, это мое воображение уже разыгралось, но я готов был поспорить, что Искорка переведет это примерно как: WANTED. Потом подумает и еще раз переведет: РАЗЫСКИВАЕТСЯ.
То есть Айсфару — это не какой-то там бог возмерзания или символ надежды фоггеров, это конкретный человек. То есть Ориджинал, то есть фоггер.
Я вспомнил изображение Айсфару в камере-гробнице. Получается — это не фанатский плакат, а объявление о розыске. И киберведьмы его не нашли. И, возможно, он до сих пор бродит где-то там во льдах, управляя всеми действиями фоггеров…
— Пол — это лава! — внезапно простонала Татьяна, отвлекая меня от размышлений.
— Не время, знаешь, для игр! — я аж возмутился.
— Не могу объяснить, но…Чувствую так, — снова стон, совсем уже слабый.
И в этот же момент виртуальная морда разлетелась на мелкие кусочки, скрываясь по углам экрана. А я только и успел, что подхватить Хомяка и, как в детской игре, взвиться в воздух. Запрыгнул на приборную панель, давя индикаторы.
И как только я приземлился, из пола начали расти лазерные лучи. Буквально из каждого узла «электрической» схемы на полу, как фонтанчики, поднялись плотные мерцающие лучи. Доросли до полутора метров и остановились, перекрыв не только выход, но и вообще весь зал. Настолько плотная «посадка», что даже тощие псы не прошли бы.
Ближайшего ко мне монстра проткнуло не менее шести лучей. А лежащий на полу страж вообще превратился в какого-то ежа. Еще и плавиться начал в местах, где пробивался лазер.
Приплыли, блин. Не протиснуться, не перепрыгнуть.
— Алекс, — послышался слабый голос Татьяны.
— Ты как? — спросил я, а сам подумал: давай только без продолжения, что вещи — это лава, потолок — это лава и так далее.
— Я что-то чувствую… Я вижу… Кого-то…
— Можешь подсветить, как было со входом? — спросил я, потому что, кроме лазерного дырокола, ничего не перед глазами не маячило. И даже экраны начали гаснуть. — Я помогу. Давай вместе.