Отморозок 2
Шрифт:
— Твою мать! Ты что, не видишь куда бежишь остолоп.
Поднимаю голову, и вижу, что из раскорячившейся на тротуаре новенькой вишневой семерки, вылезла весьма эффектная длинноволосая брюнетка, слегка за тридцать. Она в черной, перехваченной на талии пояском, курточке из тонкой кожи, очень сексуально облегающей ее невысокую, но очень аппетитную фигуру. Большая грудь, тонкая талия, крутые бедра. Куртка доходит до середины бедер, открывая заинтересованному взгляду ее немного полноватые, но стройные ножки, в высоких, до колена, черных замшевых сапожках, и черных же чулочках. Ее длинные шелковистые волосы каскадом рассыпались по плечам. Лицо брюнетки вполне симпатичное, но сейчас оно перекошено от злости.
— Вообще то, девушка, я спокойно бежал по тротуару, и это именно вы сбили
Такая эффектная мадам, на крутой для этого времени машине, одетая как кинозвезда с обложки западных изданий, на сто процентов либо чья-то жена, либо, что более похоже на правду, любовница. Чья-то — это значит, какого-то упакованного барбоса, который, конечно же, вытащит ее из любых неприятностей, договорившись полюбовно с любым инспектором ГАИ. Сейчас, конечно, нет мобилок, чтобы ей вызвонить своего благоверного, но думаю, она и без этого найдет, как сообщить ему о прошествии. Я в этой ситуации на сто процентов прав, но, затеваться с ней бодаться, а оно мне надо? По ощущениям, я в порядке. Одежду только жалко, скорее всего, она пойдет на выброс. Ждать ГАИ, на холоде в мокрой порванной одежде, не пойми сколько, потом писать заявление, ехать в больницу, вот вообще не хочется. В это раннее воскресное утро, улица совершенно пуста, и никто не видел, как все произошло. Заряженные барбосом гаишники, напишут, что я перебегал улицу в не положенном месте, и она не смогла затормозить вовремя, потому, что я, внезапно, выскочил на дорогу. В общем, хрен с этой дурой, надо расходиться с миром.
— Ой, у тебя такие ссадины на бедре — вдруг совершенно непоследовательно сменила тон брюнетка. — Сильно больно?
— Да нет, нормально. Спорткостюм жалко, а так все остальное ерунда — сердито буркнул я и развернулся, собираясь уходить.
— Постой, куда же ты? Как ты пойдешь в таком виде? — девушка остановила меня, взяв за руку. — Давай я тебя отвезу. Наверное, это все-таки я виновата. Разогналась на пустой дороге, на повороте хотела притормозить и меня понесло…
— Да ладно, я сам дойду. Тут мне не далеко.
Попытался было протестовать, я но, брюнетка, прямо силой тянула меня к машине.
— Никаких сам. Я виновата, значит с меня новый спортивный костюм. Давай, садись в машину, я сейчас все устрою.
Я подумал, ну а собственно, чего я сопротивляюсь? Пусть подвезет меня домой, если еще и костюм спортивный взамен испорченного купит, тоже неплохо, у нас сейчас дома с деньгами не жирно. Только вот, в такую рань, еще и семи утра нет, где она спортивный костюм найдет? Спорттовары откроются не раньше десяти.
— Я вам сиденья испачкаю. У меня же весь костюм в грязи. — Сделал я последнюю попытку
— Ничего, химчистка все очистит, давай садись — тут же ответила она, решительно подталкивая меня к пассажирской передней двери.
Сдавшись, я сел в машину, аккуратно захлопнув за собой дверь. У меня, в 93 году, была вот такая же, и тоже вишневая. Я ее купил на деньги, полученные как призовые, за выигрыш на коммерческом турнире по фуллконтакт карате. Та семерка была подержанная, но еще в хорошем состоянии, и я был просто вне себя от счастья, купив самостоятельно, свою первую машину. Потом, у меня было еще много разных машин, гораздо выше классом, подержанных и новых, но первая машина запомнилась особо. Брюнетка тем временем села на водительское кресло, и заведя машину, довольно ловко вывернула на дорогу, и с пробуксовкой рванула вниз по улице. Если она так всегда летает, да по скользкой то дороге, то неудивительно, что она вылетела на тротуар. Удивительно, что она до сих пор свою машину еще в хлам не разбила
— Я на Мичурина живу — подсказал ей, на всякий случай — там, где квартал пятиэтажек, после частной застройки.
— Мы сделаем лучше — бросила мне она, выжимая полный газ и не отрываясь от дороги — ты что, прямо в таком виде домой сейчас зайдешь? Твои, наверное, обалдеют. Давай, лучше ко мне, там пока вымоешься, пока позавтракаешь, я тебе новый костюм достану.
— Да ну, мне неудобно как-то.
Начал было снова
— Неудобно спать на потолке, одеяло падает. Я тебя сбила, костюм тебе испортила, значит с меня новый спортивный костюм и вкусный завтрак. Меня, кстати, Марина зовут.
— Очень приятно, Марина! А меня Юрий.
— Ну, будем знакомы. Юрий! — подчеркнув мое имя, поддела меня Марина.
Ну, а кто я такой чтобы спорить, если такая эффектная женщина хочет тебя накормить вкусным завтраком и одеть с ног до головы. Жаль, что это не из-за моей неземной красоты, а по более прозаичной причине, ну да ладно, сойдет и так.
Мы тем временем подъехали к новенькой двенадцатиэтажке. Марина запарковалась у второго подъезда, подождала, пока я вылезу из машины, чтобы нажать кнопочку на пассажирской двери и вышла из машины сама, не забыв запереть свою дверь на ключ.
— Иди за мной — бросила мне на ходу и решительно направилась к подъезду.
Я, немного прихрамывая, ушиб ногу все-таки, телепался сзади, и с интересом рассматривал ее ножки. Да, не идеал, чуть полноваты, но весьма аппетитно, особенно обтянутый кожанной курткой тугой зад. Вот это прямо козырь, ничего не скажешь. Как говаривал один мой приятель из прошлой жизни — «станок мечты». Мы вошли в подъезд, Марина нажала на кнопку вызова лифта, и дверцы сразу открылись, впуская нас внутрь. Тоненький пальчик с ярко красным маникюром ткнул в кнопку с цифрой восемь и лифт, немного дергаясь, потащил нас наверх. В тесной кабинке лифта, стоя очень близко напротив Марины, я ощутимо почувствовал исходивший от девушки аромат дорогих французских духов. Наверное «Клема», но это не точно, я тот еще знаток ароматов женских духов. В лифте было душновато. Марина небрежно расстегнула молнию куртки, открыв моим глазам белую блузку с глубоким вырезом на сочной налитой груди с глубокой ложбинкой. На шее у нее было сразу несколько золотых цепочек, на самой толстой из которых, висел массивный золотой кулон, со знаком скорпиона. Кабинка, наконец, остановилась, и девушка первой вышла из лифта, подойдя к самой красивой на вид двери, отделанной дорогим деревом. Марина вставила мудреный ключ в хитрый замок и, сделав несколько оборотов, открыла тяжелую стальную дверь с сейфовым замком. М-да, дверь то непростая. Она сделает честь и современным мне дверям, из двадцатых годов двадцать первого века.
— Проходи, давай. Чего мнешься?
Марина, шагнув внутрь, сразу зажгла свет, открыв моим глазам просторный холл, с большим встроенным шкафом, с полностью зеркальными раздвижными дверями. В углу стояла дорогая банкетка с гнутыми ножками из красного дерева. Рядом огромная китайская ваза с белыми искусственными цветами. Пол был из дорогого наборного паркета. Марина, не задерживаясь, и не разуваясь, сняла на ходу куртку, просто небрежно бросив ее на банкетку. Под курткой у нее оказалась черная же короткая кожаная юбка. Марина сразу, открыла дверь с левой стороны и прошла в комнату, прямо по лежащему там ворсистому белому ковру. Судя по дверям, комнат всего было три, плюс большая кухня, дверь в которую была открыта, и сквозь нее виднелся большой стол, стоявший у окна. Зайдя внутрь, и прикрыв за собой тяжелую дверь, я в отражении шкафа, скептически осмотрел себя. Грязный, оборванный, с прорехами в спортивном костюме и заляпанными грязью ботинками. Видок у меня, еще тот. А квартирка, конечно, просто шикарная, как по размерам, так и по ремонту и мебели.
— На вот, держи полотенце и халат, и дуй сразу в ванную. Там, думаю, ты и сам разберешься. Свою рванину, просто скинь на полу. Вера придет уберет. Вот тебе полотенце и халат.
Марина вышла из комнаты, протягивая мне сложенные чистое банное полотенце и мягкий толстый банный халат. Она кивком указала мне на дверь. Включив свет и зайдя внутрь, я оказался в довольно приличном помещении совместного санузла отделанного дорогой импортной плиткой на стенах, и со стоящими просто баснословных денег сантехприборами, начиная от унитаза и заканчивая шикарной ванной с хромированными металлическими ручками. Широкая полочка над огромной раковиной была вся заставлена баночками, тюбиками, стаканчиками с кисточками и прочей женской дребеденью. Я посмотрел на себя в огромное зеркало и невольно вслух произнес известную фразу Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя»