Отпуск на вилле с призраком (Ларец лунной девы)
Шрифт:
– Куда я попала? В склеп?
Она не испытала положенного ужаса. Он остался за толстыми каменными плитами, там, снаружи, где светило солнце и зеленели деревья. Он имел обличье человека, мужчины… Живые порой куда опаснее мертвых.
Она стянула на груди разодранную футболку и попыталась вспомнить, что с ней произошло. Руки и лицо были исцарапаны, саднили – вероятно, она продиралась сквозь густые заросли. Сильно болели поясница и низ живота, ныли стертые в кровь ноги. Как ее угораздило
Враг был рядом. Не слишком близко, но и не так уж далеко. Он потерял след.
– Но если я выйду…
Она прикинула, сколько сможет просидеть здесь, в каменном ящике, без пищи и воды, и содрогнулась. Голод уснул, подавленный шоком, а жажда давала о себе знать.
Она облизнула сухие губы и ощутила, как на теле выступает холодная испарина. С ней случилось нечто чудовищное… Ее изнасиловали, хотели убить? Догадка вспыхнула и погасла, как искра в ночном воздухе. Сознание заволокло плотным покрывалом забвения.
Ей не хотелось покидать каменный домик, который дал ей приют, укрыл от чужих глаз. Пожалуй, она снова ляжет и уснет. И пусть к ней придут чудесные сны…
Она не чувствовала ничего, кроме желания избежать смерти, которая ждала ее за этими грубо обработанными стенами, поэтому свернулась клубочком, устроилась поудобнее и задремала.
«Ты не можешь оставаться здесь долго… Это не подходящее место для людей…» Кто-то будто разговаривал с ней, – дружелюбно и настойчиво. Подсказывал, что можно и чего нельзя. Или это был ее собственный бред, вызванный психическим шоком?
Прелестная женщина с сияющим лицом, в длинном, ниспадающем складками светлом наряде взирала на нее из звездного тумана… Она порхала над Млечным Путем и улыбалась…
– Хочешь испить молока небесной коровы? Тогда ты уже не вернешься обратно… Выбирай.
Она молчала в замешательстве.
– Не торопишься? Правильно… – одобрила женщина. – Все заблуждаются по поводу моего источника. Ищут его где угодно, а он протекает рядом… В жизни все на виду, но люди не умеют смотреть…
Она вдруг испытала потребность задать сияющей женщине важный вопрос:
– Кто я?
– Ты – моя первая гостья, которая ничего не просит…
– А кто ты?
– Одни называют меня Персефоной, другие – Прозерпиной [20] … Я живу сразу в двух мирах и храню тайну ларца… Кто туда заглянет, уснет навеки…
– Поэтому я хочу спать?
20
Латинское
– Тебе пора уходить… – прошептала женщина. – Иначе будет поздно…
Гостья попыталась возразить, но неведомая сила подхватила ее и заставила подняться на ноги.
– Тебе пора уходить… – повторил голос.
Гостья, не понимая, что делает, протиснулась в круглое отверстие и… потеряла сознание. Придя в себя, она увидела голубое небо с плывущими облаками, услышала шелест листвы и птичий гомон. Было жарко – камни, на которых она лежала, нагрелись от солнца. Каменный домик издали настороженно следил за ней черным глазом.
Она не замечала его за плотной зеленой стеной душистого кустарника. От резкого запаха у нее кружилась голова. Было непонятно, как она сумела отойти от своего убежища на приличное расстояние. Она тут же забыла о нем и, ослепленная и оглушенная, побрела вниз по тропе.
Она потеряла счет времени. Сумерки опустились неожиданно и окутали все туманом. Какой-то знакомый звук привлек внимание беглянки, и она устремилась к его источнику, не разбирая дороги.
Яркий свет ударил ей в лицо, выскочившее из тумана чудовище со страшной силой набросилось на нее, подмяло под себя и потащило…
Поселок Береговое. Наше время
Соседний с виллой «Элоиза» дом утопал в зелени. У ворот рычала черная, как смоль, собака, она гремела цепью и угрожающе скалилась.
Хозяин провел Матвея к беседке, где стояла плетеная мебель: столик, стулья. Беседку сплошь увивал дикий виноград.
– Храпов Василий Степанович, – представился полноватый мужчина с выступающим животом.
На вид ему было около сорока. Залысины и двухдневная щетина прибавляли Храпову лет пять.
Матвей незаметно осматривался. Дом обычный, гораздо проще, чем у Юдиных, хотя тоже в два этажа с мансардой. Улица была застроена по типовому проекту, но Юдин переделал все по-своему. Во дворе у Храпова под тентом стояла дорогая иномарка. Сам он вышел к гостю в простой майке и мятых шортах, но на его руке блестели золотые часы.
– Чем обязан? – спросил он после того, как Матвей уселся на удобный стул с высокой спинкой.
– Мы здесь отдыхаем, у Юдиных. Я и моя будущая жена. Вот… зашел спросить, не продаете ли вы дом. Нам пришлось по душе это место.
– Вы родственники?
– Знакомые.
– А-а…
Сквозь виноградные листья просвечивало солнце, но в беседке сохранялась приятная прохлада. Храпов плеснул себе и гостю коньяку в стаканы, наполовину заполненные льдом.
Пить в такую жару? Но отказываться было нельзя. Матвей из вежливости пригубил.
– Хороший коньяк.
Вокруг беседки густо росли цветы, белые, желтые, розовые. Над ними кружили насекомые. Жужжание сливалось с шумом сада.