Отпуск в аду
Шрифт:
Роботизированная кровать шустро перестелила постель свежим бельём, заменила подушку. Князев рухнул в постель, как срубленное дерево. Засыпая, он улыбался.
Глава 9
– Открой дверь, психопат! Отдай одежду! – кричал Пётр и молотил в дверь номера Князева, нажимая на кнопку звонка. Но ответом ему была тишина. Что делать ему без одежды и документов? Да, неприятная ситуация.
Женщина с большой копной огненно-рыжих волос, стоявшая у двери номера напротив, внимательно оглядела его с ног до головы и тихо окликнула глубоким грудным
– Молодой человек, у вас какие-то проблемы? Может, нужна помощь?
Пётр повернулся к ней, нисколько не смущаясь своей наготы, также оглядел её. Посмотреть было на что: пронзительно синие широко распахнутые глаза контрастировали с огнём её волос, приятное лицо с правильными чертами, накрашенные тёмной помадой пухлые сексуальные губы. Голубая шелковая блузка, открывающая одну грудь, держалась на плече при помощи большой броши с крупным бриллиантом. Прозрачные, ничего не скрывающие шорты. На шее сверкающее колье. Руки и ноги унизаны кольцами и браслетами. Пётр мгновенно оценил всё. Глаза загорелись. Несомненно, деньги у неё имелись. Одна из этих богачек, которые маются на курортах от безделья. Однако его смущал возраст. На вид далеко за тридцать, но на самом деле, учитывая достижения современной медицины, ей можно было записать и сотню, а то и больше. Решение пришло быстро. Ему некуда было деваться. Багаж из камеры хранения он не забрал, номер не снял, развлекаясь вместо этого со шлюхами. Кредитные карточки остались в номере Князева в кармане брюк.
– С чего вы решили, что у меня проблемы, девушка, – плотоядно улыбнувшись, сказал Пётр. Женщина хихикнула и сказала: – Не от хорошей же жизни ты ломишься в чужой номер с голой задницей, – и предложила, – может, зайдешь ко мне? У меня есть коньяк двухсотлетней выдержки.
– С огромным удовольствием! Сейчас я совершенно свободен. – Ответил Пётр, а мысленно взмолился: «Хоть бы она не была ровесницей своего коньяка!»
– Виктория, – представилась рыжеволосая.
– Пётр, – ответил он и галантно поцеловал протянутую ему руку.
Через сорок секунд Пётр уже валялся на широкой кровати, а Виктория, оседлав его, ритмично двигалась сверху, оглашая номер громкими стонами.
«А где же коньяк?» – думал он обиженно.
Виктория стала двигаться быстрее и быстрее. Стоны слились в рёв.
– Эй, ты чего! – воскликнул Пётр, когда его щёку обожгла сочная пощечина.
– Тебе нравится! Тебе нравиться?! – завопила она, впиваясь в его лицо своими ставшими совершенно дикими глазами, и продолжала ритмично вбивать его в постель.
– Нравится?! – ещё пощёчина.
– Да, да, нравится! – взвыл Пётр, защищая лицо.
– Не слышу! – орала она, осыпая его оплеухами.
– Да, да! – орал он в ответ, думая: «Вот нарвался!»
Она бурно кончила и повалилась на спину, тяжело дыша. Используя момент, Пётр навалился на неё, прижал руки к постели и предложил: – Давай, теперь я сверху.
– Не возражаю, – прошептала Виктория в ответ. И в тот момент, когда он уже вовсю наслаждался её разгорячённым податливым телом, ноги Виктории, обвивавшие его поясницу, сдавили его так, что захрустели позвонки.
– Что ты делаешь? – захрипел Пётр, задергался, чувствуя, что ему нечем дышать, попытался разомкнуть стальной захват её ног. Рыча, Виктория освободила руки. Её наманикюренные ногти впились ему в спину, оставляя глубокие кровоточащие борозды.
– Ах ты, сумасшедшая сука! – завизжал Пётр, извернулся и врезал ей кулаком в лицо. Она затихла, на мгновение потеряв сознание. Пётр отшвырнул от себя её бесчувственное тело и кинулся к двери. Замок не поддавался. Без специального снаряжения его нельзя было открыть даже изнутри, если постоялец ставил его в режим охраны. Пётр лихорадочно соображал, что предпринять.
– Стоять! – резко крикнула ему в спину Виктория, приподнимаясь на постели. Пётр обернулся. Глаза его горели тяжёлой злобой.
– Немедленно открой дверь, бешеная сука! – произнёс он угрожающе.
Но Виктория будто не слышала его. Она аккуратно потрогала разбитую губу и с удивлением уставилась на запачканные кровью пальцы. Оскалилась. Посмотрела на него своими холодными пронзительно синими глазами и приказала: – Заткнись и возвращайся в кровать!
Пётр стоял не шелохнувшись. Внутри у него всё кипело от злости. Виктория медленно слизывала кровь с пальцев и внимательно наблюдала за ним, как хищник.
– Если ты, засранец, не будешь меня слушать, я вызову полицию, – сказала она ледяным голосом, откинула с лица привычным движением медные локоны, показала кровоподтёк на скуле и продолжала, – Я скажу, что ты меня изнасиловал. Все признаки борьбы налицо. Мой муж – глава военной разведки сил галактики и все местные полицейские чины целуют мне задницу.
Она улыбнулась улыбкой морской щуки: – Можешь представить, что с тобой будет? Несколько засранцев, копия ты, уже гниют в тюрьмах галактики.
Пётр с ненавистью смотрел на неё. Что ему стоило подойти к ней и свернуть голову, как курице? Останавливал образ главы военной разведки, единственной организации в галактике, которая творила всё, что ей вздумается.
– Иди сюда, – поманила его Виктория пальчиком и похлопала по кровати рядом с собой. Пётр медленно пошёл, как на казнь. В голове бились трусливые мысли: «Если её муж – начальник военной разведки, то он вполне может следить за своей женой, тем более за такой. В номере в сотне мест могли быть скрыты камеры наблюдения. Если так, то ему конец». От таких мыслей по спине пробежал холодок. Пётр робко сел на край кровати, а Виктория изогнувшись, потянулась к нему всем телом.
– Слушай, я уже выдохся, я не смогу, – попробовал он последнюю отговорку.
– Сможешь, – она наклонилась и начала ласкать его «дружка» языком и губами.
– Боже! – задохнулся Пётр, – Его организм отреагировал так, как и должен был отреагировать.
– Я могу и мёртвых поднимать, – сказала Виктория, забираясь на него.
Пётр с надеждой подумал, что до этого не дойдёт. Ещё дважды она сначала возбуждала его орально, потом насиловала. На третий вышла осечка. Эрекция отсутствовала, как бы она не старалась. Но Викторию это не остановило. Вынув из-под кровати инъектор, заполненный прозрачной жёлтой жидкостью, она проворно всадила ему в шею укол так, что он и дёрнуться не успел. Пустой инъектор полетел в сторону. Она улыбнулась, смахивая со лба пот, и сказала: – Это гарантирует тебе стойкую двенадцатичасовую эрекцию.