Отпуск в тридевятом царстве
Шрифт:
Ланайон снова начал выражать недовольство, и тогда Бенвор предъявил ему свой трофей. Барон на минуту замолк, а потом начал смеяться.
— Ты все больше похож на маму, — непонятно к чему сказал он. — Вот только не знаю, к добру ли это.
Не желая снова выслушивать от брата за неподобающее поведение во дворце, Бенвор с раннего утра спрятался от всех в комнате Джелайны.
— Да уж, у ее светлости наверняка не осталось сомнений в том, что с вами не соскучишься, — посмеивалась она над его рассказом. — Но вы явно недооцениваете
— Я вам этим никого не напомнил? — тихо спросил Олквин.
— Еще как. Но меня это почему-то уже ничуть не удивляет. То ли еще будет лет через десять.
Бенвор поведал ей о зеркалах и своих необычных ощущениях.
— Честное слово, мне казалось, что Уокер находится в зале и ходит по пятам. Двойники могут как-то воздействовать друг на друга сквозь пространство?
— А может, у вас просто раздвоение личности? — усмехнулась Джелайна. — У Чарли тоже, знаете ли, иногда проскакивало… — она неопределенно пошевелила пальцами возле виска. — Все замечали, не только я.
— Ланайон опять сердится, — сменил тему Бенвор. — Теперь он выдумал, что это вы на меня дурно влияете. Говорит, что я нахватался у вас английских манер и словечек.
— Мне уехать в Сентин? — осведомилась женщина. Олквин тут же вскочил.
— Еще чего! Я вас не отпущу, и даже не упоминайте об этом. А Ланайон может считать как ему угодно. Он мне не отец, хоть иногда и ведет себя именно так.
Барон действительно сердился. Доброхоты в подробностях доложили ему обо всех выходках Бенвора, но масла в огонь подлило то, что еще до завтрака в Олквинау стали появляться посыльные с записками и приглашениями.
— Барон Дитшез, граф Мабран… — перечислял брату Ланайон, перебирая конверты. — И все интересуются тобой — не помолвлен ли еще. Это что, такой новый способ поиздеваться?
— Да нет, это наш красавчик вчера по залу прогулялся, — едко заметила Веанрис. — Результативно, ничего не скажешь. Остается только гадать, сколько истерик девицы устроили родителям после праздника. А это, — она кивнула на конверты, — от тех, кто все-таки добился своего.
В столовую вошел лакей.
— Милорд, к вам еще посыльный — от лорда Темплена.
— Еще один, — буркнул Ланайон. — А ведь день только начался.
— Ну вот, а ты переживал, — хмыкнул Бенвор. — Вон сколько готовых невест. Закрой глаза и выбери любую.
— Так ведь они все останутся без титула, — вздохнул барон.
— Милорд, — снова заглянул лакей. — Приглашение на обед от герцога Вэйнборнского.
Оживившись, Ланайон тут же взялся писать ответ Рунхису, что приглашение принято.
— Похоже, я все-таки прошел во второй тур, — усмехнулся Бенвор. — Интересно, сколько претендентов осталось?
Джелайна торопливо извинилась и покинула столовую. Вскоре вернулась и сообщила:
— Судя по всему, во второй тур прошли только вы, капитан. Поздравляю.
— Откуда вы узнали? — насторожился барон.
— Поболтала с посыльным, — ответила женщина. — Приглашение отправили только вам. Ну, во всяком
— Значит так, — немедленно подобрался Ланайон. — Больше никаких выходок, понятно? Ладно, признаю, ты произвел впечатление на девицу, но с ее отцом этот номер не пройдет.
— Не волнуйся, — успокоил его брат. — Тебе не будет стыдно за меня.
Как выяснилось в тот же день, поведение капитана уже не имело никакого значения. Рунхис успел составить о нем собственное мнение и заранее был настроен дать согласие на брак. Бенвор всерьез понравился герцогине, и все его дерзкие выходки умная девушка оценила верно. Пообщавшись с ней, юноша убедился, что с будущей супругой дело обстоит совсем неплохо. Несмотря на заметную избалованность, Леаншен оказалась доброй девочкой с хорошим чувством юмора. Единственное, что смущало Олквинов — то, как герцог торопился со свадьбой. Веанрис предположила, что в довесок к жомеросуинской девице может пойти чужой грешок, и осторожно навела справки, выискивая возможные сплетни. По всему выходило, что подозревать Леаншен было не в чем. Зато выяснилось другое — герцог был неизлечимо болен, сдавал на глазах, и оттого спешил поскорее пристроить дочь в надежные руки.
Все утряслось, состоялась помолвка, и на конец октября назначили свадьбу.
Меч очертил замысловатую петлю и со звоном столкнулся с саблей. Отступив назад, Бенвор с досадой тряхнул головой. Это был его коронный выпад, как правило, беспроигрышный, но Джелайна неизменно отбивала все атаки.
— Кто научил вас этому приему? — тут же пытливо спросила женщина. Удивившись ее настороженности, юноша ответил:
— Я сам его придумал. Не знаю, может, он и так существует, но до вас еще ни один противник его не отразил. Надо отдать должное вашим наставникам, они хорошо знают свое дело.
— Это любимый удар Чарли, — огорошила его Джелайна. — Только он наносит его вдвое быстрей.
— Вот те на, — пробормотал Бенвор. — А впрочем, чему тут удивляться?
Отложив меч, он подошел к проему, ведущему на галерею, и подставил разгоряченное лицо свежему ветру. Чтобы не разжигать излишнее любопытство среди обитателей замка, они занимались фехтованием на площадке под крышей.
— Поместье герцога расположено почти на берегу моря, — произнес юноша. — Хоть мне такое соседство и не по душе, но надеюсь, у нас там будет много укромных мест для тренировок.
Джелайна опустила голову. Бенвор снова почувствовал легкую тревогу. Женщина открыто радовалась по поводу приближающейся свадьбы и с энтузиазмом помогала Веанрис с подготовкой. Но порой, когда она считала, что ее никто не видит, Олквин замечал на ее лице грусть и уныние. На осторожные расспросы капитана ответ был один — не принимать на свой счет. И все же юноше почему-то казалось, что дело вовсе не в Уокере. Вот и сейчас — Джелайна задумалась, прикусила губу и начала часто моргать.
— Я не поеду с вами в Жомеросуин, — вдруг тихо сказала она. — Веанрис представила меня графине Исенхар, так что я остаюсь в Норвунде.