Отпусти браткам грехи
Шрифт:
Он посадил Марину в свою «девятку», завел мотор. И только затем спросил:
– Как они с тобой обращались?
– Нормально... Если это можно назвать нормально, – горько усмехнулась она.
– Что – это? – напрягся он.
– Через окно вытащили, в машину затолкали. Потом в доме держали... Меня до сих пор трясет... Если ты думаешь, что меня изнасиловали, нет, не было ничего... Даже не лапали... И все равно сволочи... Что им от меня было нужно?
– А они тебе не говорили?
– Нет. Я весь день в какой-то кладовке под
– Им нужен был мой бизнес. Моя автобаза, мои машины, мои клиенты...
– И что? – всполошенно посмотрела на него Марина.
– Ничего... Ничего от моего бизнеса не осталось. Жук навязал мне договор, я его подписал и теперь гол как сокол...
– Зачем ты его подписал?
– Чтобы снова стать самым богатым человеком.
– Я тебя не понимаю.
– Ты мое самое главное богатство. Я без тебя самый нищий, с тобой – самый богатый... Если, конечно, ты меня не разоришь... Если уйдешь, то разоришь...
– Почему я должна от тебя уйти?
– А зачем я тебе нищий?
– Что-то я тебя не пойму. Только что ты говорил, что самый богатый, а теперь говоришь, что нищий...
– Нищий без тебя.
– Но ты же со мной... А то, что у тебя бизнеса нет...
Марина задумалась так глубоко, что возникшая пауза растянулась на долгие минуты.
– Мне твой бизнес всегда мешал, – наконец сказала она.
– Чем?
– А тем, что у меня было такое чувство, будто ты меня купил... Поселил в своей квартире, на все готовое, возил в Москву, водил в рестораны, одевал как королеву...
– Тебе это не нравилось?
– Если честно, не очень... Я должна чувствовать себя на равных с тобой, тогда...
Она снова замолчала.
– Что тогда? – не вытерпел он.
– Тогда... Тогда бы я раскрепостилась, – скороговоркой выговорила она и, смутившись, повернулась лицом к боковому стеклу.
– Но мы сейчас на равных. У меня ничего нет. Я не могу водить тебя в рестораны, покупать норковые шубы...
– Это меня и радует... А может, и не очень...
– Что не очень?
– Ну, как тебе сказать... Ты большой, ты сильный. Ты слишком большой. И ты слишком сильный. Да, со мной ты нежный, со мной ты мягкий, но я все равно тебя боюсь. Понимаю, что ты не можешь обидеть меня, но все равно иногда становится страшно. Это, наверное, бзик, еще с тех пор, как ты был всем в нашем районе, а я глупой пигалицей... В сущности, все так и есть. Или было... Ты и сейчас – все, а я все та же пигалица...
– Ты не пигалица, ты прекрасный лебедь.
– Но ведь и лебедь птичка... Я не знаю, я, наверное, говорю глупости. Но ты должен меня понять, это все после пережитого... Я когда в кладовке сидела, о тебе много думала. Знала, что ты меня спасешь. Я была даже уверена в том... И ты меня спас. И такой ценой... В общем, теперь я тебя не боюсь... А если и боюсь, то совсем чуть-чуть... Теперь
– Нет... Ты всегда будешь выше...
– Это все слова. Я знаю, что слова...
– Это не слова, это правда...
– Если не слова, тогда чувства... И у тебя чувства, и у меня... Женщины живут чувствами. И мужчины... Сильные мужчины так живут, смелые... Ты настоящий мужчина... Ты глыба. Но можешь быть мягким... Кирилл и мизинца твоего не стоил... Знаешь, я все хотела сказать тебе спасибо за то, что ты избавил меня от него... Что-то я все говорю, говорю, как будто прорвало...
Она нежно улыбалась, глядя на дорогу перед собой. Голос звучал звонко, на счастливой, как ему казалось, ноте... Гарик понял, что лед между ними растаял окончательно.
– А куда мы едем? – спохватилась она.
– Сейчас заедем домой, соберем вещи, а потом сразу в Москву.
– Зачем?
– Теперь мы там будем жить...
– Где?
– Что-нибудь придумаем...
– Мы едем к твоей жене?... Извини, ляпнула невпопад, – спохватившись, сказала она.
– Во-первых, да, невпопад, – улыбнулся он. – А во-вторых, у меня нет жены. Я же говорил тебе, что развелся...
– Говорил... А ты ее любишь?
– Кого, Ларису? Нет. И никогда не любил...
– Зачем же тогда на ней женился?
– Думал, что это любовь... Возможно, и дальше бы так думал, если бы не ты... Вот в тебя влюбился, тогда и понял, что такое настоящая любовь...
– Но ведь ты думал, что любишь ее...
В голосе Марины угадывалась ревность, Гарику это нравилось.
– Думал.
– Значит, она красивая.
– Красивая... Но ты гораздо лучше...
– А если найдется какая-нибудь другая, покрасивей меня?
– Не найдется.
– Ну а вдруг?
– Никаких вдруг.
– Я слышала, твоя жена тебе изменила...
– Чему я только рад.
– Я бы тебе никогда не изменила...
– Почему «бы»?
– Но ведь я не жена тебе...
– Это можно исправить... Если ты согласна...
От волнения у него пересохло в горле, и слова разбежались по дальним карманам. Гарик хотел, но не мог говорить. И спасибо Марине, что она не стала требовать от него пылких речей.
– Я согласна, – ласково улыбнулась она, нежно коснувшись пальцами его руки.
Гарик почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Неужели свершилось?
Марина удивленно смотрела на него.
– Зачем нам два номера?
– Ну, как обычно, – замялся он.
Ночь. Гостиница. Стойка администратора. Обволакивающая тишина и неустойчивое спокойствие. Свободные номера в наличии, и платить есть чем...
– Обычно у тебя много денег. А сейчас нам надо экономить.
Весомый аргумент. Да и глупо спорить с Мариной, тем более в такой ситуации, когда она сама хочет остаться с ним ночью в одном номере.
– Нам один номер, пожалуйста...