Отпусти меня завтра
Шрифт:
– Нет-нет, спасибо. У нас закончилось лекарство от изжоги, – рассмеялся он, подхватывая меня под ягодицы. – Ммм, так мы еще не пробовали, – примерялся, вжимаясь в меня своим телом.
– Хам! По какому случаю цветы и конфеты?
– А для этого обязательно должен быть случай? – наглые ладони пробрались под футболку и направились вверх, но я перехватила их.
– Ты их украл? – спросила в шутку, но по глазам поняла, что так оно и есть.
– Собирайся, пойдем прогуляемся.
Несмотря на то, что я фактически жила у Кирилла весь месяц, мои вещи здесь можно было
Черные брюки, сапоги на шпильке, белая водолазка. Светло-коричневое пальто легло поверх плеч. Мне нравилось привлекать к себе внимание, но я любила выглядеть элегантно. Был в этой простоте какой-то особый шарм, но не дорогая одежда делала человека. Тряпки ничего не значат без того, что спрятано под ними.
– Ты красивая.
Беркут стоял за моей спиной, обнимая за талию. Смотрел на меня через отражение в зеркале, а я разглядывала нас. Мы подходили друг другу внешне, но…
Даже сейчас явно прослеживалась та пропасть, что лежала между нами. Спортивный стиль в одежде, татуировки на шее и руках, взгляд, не обремененный проблемами. Разгильдяй – это слово напрашивалось само собой. Рядом с ним я видела другую девушку – проще. Ему нужна была отличница, которая принимала бы его таким, какой он есть. Домашняя девочка, которая взирала бы на него доверчиво. Та, которую не волновали бы вопросы финансов.
– Ты куда? – спросила, когда мы вышли из подъезда.
Я направилась прямиком к машине, а Кирилл потянул меня в другую сторону. Это так привычно – держать его за руку. Так правильно.
– Сегодня мы прогуляемся пешком, не против?
Улицы неспешно сменяли друг друга, а Беркут рассказывал о собаке, которую так сильно хотел купить. Щенок стаффордширского бультерьера стоил каких-то пятнадцать тысяч. Собиралась подарить его ему, но это будет только завтра, когда продавец вернется в город.
– Пойдем в ресторан? Ты ведь голодный, – прижималась я к нему, а мы стояли на мосту и наблюдали за тем, как наглые голуби отбирают друг у друга кусочки булочек.
– Если ты приглашаешь.
Небольшой ресторанчик нашелся буквально метров через двести. Администратор забрала у нас верхнюю одежду и проводила к свободному столику. Кирилл вел себя непринужденно, а я рассматривала интерьер. Что-то смешанное – Франция, Италия. Но пахло здесь исконно русскими блюдами. Аромат жареного чеснока разносился по всему залу, вынуждая желудок сжиматься в болезненном голодном спазме.
– Я буду сырный крем-суп, спагетти, греческий салат и ягодный чизкейк, – продиктовала я официантке, отдавая папку с меню.
Парень посмотрел на меня укоризненно, будто я собиралась объедать именно его. Я же лишь пожала плечами в ответ. Конечно, я не съем все, что заказала. Да и не собиралась на самом деле, но попробовать и понадкусывать мне никто не помешает.
Если честно, после своей так называемой готовки я откровенно радовалась возможности поесть нормально и без вреда для здоровья.
– Мне стейк и запеченный картофель, – кивнул Кирилл.
– Напитки?
– Чай с лимоном.
– Как расплачиваться будете?
– Картой, – привычно ответила я, протягивая девушке пластик.
Официантка ушла, а я вдруг вспомнила о важном.
– Мне через две недели нужно будет уехать. Меня пригласили участвовать в показе в Милане. Два дня на поезде туда и два дня обратно. Неделя там, – проговорила отрешенно, но из-под опущенных век внимательно наблюдала за реакцией парня.
Он помрачнел. Темный взгляд завораживал, а скулы стали четкими, очерченными. Пальцы непроизвольно сжались. Ему не нравилось то, чем я занимаюсь, но явного недовольства он никогда не выражал. Теперь же я видела его реакцию и наслаждалась ей.
– Если хочешь услышать от меня, что я буду скучать, то зря надеешься, – обжигал эмоциями, но я уже привыкла к такой его манере общения. Он не из тех, кто будет говорить о любви.
– Простите, но ваша карта заблокирована. Может быть, у вас есть другая карта или вы оплатите наличными? – прервала нас официантка, возвращая мне карту.
Сердце запнулось, чтобы тут же зайтись в дробном ритме. Отец все-таки выполнил свое обещание. Лихорадочно вспоминала, сколько у меня в кошельке налички. Выходило около пяти тысяч, но на сколько их хватит? С таким обедом только на сегодня. А дальше как?
– Что ты на меня смотришь? У меня на такую роскошь денег нет, – усмехнулся Кирилл, нисколько не стесняясь говорить о таком вслух при постороннем человеке. Щеки мои вмиг опалило жаром. – Пойдем привыкать к обычной жизни, – поднялся он с места, подавая мне руку.
– В каком смысле?
– Покажу тебе, как живут те, у кого во рту нет золотой ложки.
Меня съедало чувство стыда, пока мы шли по улице. Беркут что-то говорил, но я не слышала его, полностью растворяясь в собственных мыслях. Как я теперь буду жить? Показы только через две недели. Я участвую в тридцати пяти из ста сорока и получу чуть больше семидесяти тысяч, но до этого времени еще нужно дожить.
Пять тысяч на две недели? Да у меня машина больше съедает. Бензин, косметика, еда, одежда. Я не привыкла экономить. Я не знаю, что такое экономить и жить на гроши. И пятнадцать тысяч на щенка. Где я теперь их возьму? И за учебу платить зимой…
Страх и паника охватывали. Ощущала себя рыбой, которую безжалостно выкинули на берег. Хорошо, что есть машина. Может быть, начну таксовать. А что? Многие так работают.
Черт, да кого я обманываю?
– Эй, ты чего скисла? – тронул меня за подбородок Беркут, привлекая к себе внимание.
Не заметила, что мы остановились у ларька с говорящей вывеской «Шаурма».
– Не дрейфь, прорвемся. У меня сегодня бой, так что деньги будут. – Костяшки пальцев погладили мою щеку.
– Ты же обещал, что не будешь драться, – наконец вникла я в разговор. Душа ушла в пятки, а перед глазами поплыло. – Ты же говорил, что только тренировки! – толкнула я его, не сдерживая гнева.