Шрифт:
Глава первая
Кем вы хотели стать, когда были маленькие? Знаю, странно, начинать знакомство с такого вопроса, но с другой стороны — почему нет? Кто сказал, что правильно будет сперва поздороваться, потом назвать своё имя, возраст, пол (если вдруг с первого взгляда непонятно, какой он), род занятий и прочие мелочи, которые никто всё равно с первого раза не запомнит? Я, например, сразу отфильтровывала эту информацию. Она казалась мне пресной, скучной и неинтересной. А вот мечты, особенно детские — это интересно, и даже интригующе. Можно было сразу понять, есть ли у человека фантазия.
Ответы, на самом
Я на вопрос «кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», всегда отвечала одинаково. Мамой. Это было моё самое большое желание. Завести большую семью, где обязательно будет несколько детей, которых я буду любить всей душой. План был на троих, но я была готова и торговаться. Лишь бы малыши вообще были.
Хотите знать, сбылась ли моя мечта? Она ведь такая земная, простая, и ради этого мне даже не нужно было бы проходить военную подготовку или учиться в школе фей. Просто встреть того самого мужчину — и вуаля. Плодитесь и размножайтесь.
Нет. Я стала карьеристкой. Тоже достаточно простое желание, и — о чудо — оно оказалось выполнимо. Нужно было всего-навсего пахать, как стадо этих проклятых пони. Но, когда в сутках целых двадцать четыре часа, а, кроме работы, у тебя, по сути, и нет ничего — это не кажется такой уж невыполнимой задачей.
Но обо всё по порядку. Пришло время и для церемониала. Меня зовут Маша. Маша Сергеева. Мне двадцать восемь лет, из них три года я отдала крупнейшему в нашем городе новостному интернет-порталу. Пришла я туда простым копирайтером, но сумела дослужиться до выпускающего редактора. Мой любимый фильм — «Дьявол носит Prada», и мысленно я всегда сравнивала себя с Энди — милой скромной девушкой, которая так сильно хотела стать настоящим журналистом. Но на деле, как мне однажды сказала коллега и подруга Даша, я оказалась Мирандой Пристли. Не начальницей — такое счастье мне было не нужно — а стервой. Капитальной. И влюблённой в свою работу.
Да, сайт стал моим ребёнком. Хотя, нет, он скорее был парнем. У нас были такие тесные отношения — знаете, как бывает после нескольких лет совместной жизни. Вы проходите вместе через огонь, воду и прочее дерьмо, учитесь взаимодействовать, иногда косячите, но работаете над этими отношениями, чтобы они функционировали. Потому что вам на них не наплевать. Вот у нас было примерно также. Я нежно любила свою работу. И, как лучший из мужчин, мой сайт кормил меня. Оплачивал мою квартиру, еду, маникюр, педикюр, новое бельё и прочие женские приблуды. Хорошо хоть, что на краске для волос удалось сэкономить — медно-рыжий цвет был со мной с самого рождения, и я, без лишней скромности считала его прекрасным.
— Сергеева!
Вздрогнув, я подняла взгляд от монитора, чтобы взглянуть в глаза своего директора. Денис — просто Денис, ведь у нас на работе царила политика «никаких отчеств и выканья» — буравил меня далёким от доброго взглядом. Так, кажется, мне грозила головомойка.
— И тебе добрый день, — равнодушно уронила я, сдергивая с носа очки и чуть устало моргая.
Но начальник не повёлся на мою вежливость, продолжая разглядывать меня так, словно надеялся одним взглядом прожечь во мне дыру. Поясню сразу — мой директор был мудаком. В каком-то смысле. Знаете, из той категории, которые хвалят редко, ругают часто, иногда по делу, но чаще всего просто ради того, чтобы твой зад не забывал, что такое вазелин. Первые месяцы работы я жутко переживала, и каждый свой косяк воспринимала, как личную трагедию. И всякий раз, когда Денис в корпоративных чатах ругал меня или указывал на промах, мне казалось, что он хочет меня ударить и думает «Господи, как я только взял такую идиотку на работу». Но это прошло. Не без посторонней помощи, но я всё же усвоила, что являлась человеком, а не роботом, и могла ошибаться. Что делала периодически — чтобы меня хотя бы было, за что ругать.
В какой-то момент я просто научилась абстрагироваться и выключать все посторонние эмоции, равнодушно выслушивать порцию яда директора, и как ни в чем не бывало, возвращалась к работе. В конце концов, чаще доставалось не мне, а главреду. Вот уж кому я точно не завидовала. Постоянно общаться с Денисом — бррр, удовольствие сомнительное.
— Ты не ответила на сообщение. Что за фигню ты написала в новости про новые тарифы? — недовольно спросил директор.
Бросив быстрый взгляд на монитор, я нахмурилась. Он вообще о чём? Ах, вот, точно. Да, в одну из заметок закралась ошибка. И я прочитала об этом час назад. Да уж, долго же он ждал ответа. Пожав плечами, я ответила:
— Во-первых, это был не мой текст, а стажёра. Признаю — я упустила этот момент, и новость вышла с ошибкой. Можешь меня за это наказать. Во-вторых — я уже давным-давно всё поправила. Примерно, — взглянув на часы, я добавила, — пятьдесят семь минут назад.
— Но почему ты не ответила? — не унимался Денис.
— Не видела смысла, — отозвалась я равнодушно, — Ты же знаешь — я не из тех людей, которые будут биться головой об стол, причитая о том, какие они бестолковые. Я молча исправила косяк и продолжила работу. Но, если тебе так будет спокойнее — отныне я буду рассказывать тебе о каждом своём шаге.
— Не передёргивай, — поморщился начальник, — Просто хотя бы «ок» в следующий раз поставь, чтобы я понимал, что ты приняла к сведению мои слова. Этого будет достаточно.
Я приподняла бровь, изображая крайнюю степень изумления:
— Что, и даже не нужно докладывать тебе, если я вдруг решу отлучиться в уборную? А на обед у тебя лично отпрашиваться не нужно? Или в конце рабочего дня предупреждать, что я ухожу домой? Вдруг, ты хочешь, чтобы я поработала сверхурочно?
— Сергеева, — в голосе Дениса послышалась угроза, — Ты забываешься.
Усмехнувшись, я подняла руки вверх:
— Ладно, прости. Я просто не выпила свой кофе с утра, вот меня уже и накрывает. Больше этого не повторится, Хозяин.
Уголки губ мужчины дрогнули, а взгляд самую малость потеплел. На сотую часть градуса, но всё же, это было уже что-то.
— Другое дело. И выпей кофе.
С этими словами Денис соизволил уйти в свой кабинет. А мне в «телеграмме» пришло сообщение от продюсера Даши, которая, как и вся редакция из тринадцати человек, наблюдала за этой сценой.