Отпусти синицу
Шрифт:
О л ь г а. Опять на моем столе?..
М и к о л а. Ну, ягода-малина… С этим-то вопросом ты к ней, в самый раз будет.
О л ь г а. С каким вопросом?
М и к о л а. А зачем живем, спрашивает. Для мировой революции, а?
О л ь г а. Правильно, дед. Для мировой революции. Слезай с моего стола.
М и к о л а. Сей момент!
О л ь г а. Между прочим, сам же революцию делал. И шашку, между прочим, от Блюхера получил…
М и к о
В и к т о р. Не сердись, дед… Я просто так спросил.
М и к о л а. Да я что… Я ничего. Ребятня, небось, в школе донимает? Понимаю. Знать хотят. Когда-то еще уразумеют, каким горбом знание дается…
О л ь г а. Виктор, а дед у нас теперь малину разводит…
М и к о л а. Точно, моя малина по всему городу… Постой! Ты чего хочешь сказать? Ты что хочешь сказать-то? (Пробует оторваться от стола.)Прилип… Нипочем не берет… На совесть сработал, мошенник! Малину разводит… Ну, и развожу… Да лучше моей малины в районе нет!
О л ь г а. А твой дружок Сердюков клубникой на рынке торгует. А ордена в мешочке, в нижнем ящике комода… Тема для статьи будь здоров, а?
М и к о л а. Какая еще тема?
О л ь г а. Шучу, дед, шучу. Ты у нас молодец, до базарного прилавка не дошел.
М и к о л а. Ты это что? Сердюков — он ведь не ворованным торгует… сам выращивает…
О л ь г а. Радость какая, что Сердюков вором не стал…
М и к о л а. А ты его старые заслуги вспомни!
О л ь г а. Я-то как раз помню… А у тебя глаза усталые, Витька. Не мужское это дело — учителем быть. Давно тебе говорю — на другую работу надо. Учитель… И в двадцать пять лет учитель, и в шестьдесят учитель.
М и к о л а. А что? Можно и на другую работу, конечно.
О л ь г а. Даже дед говорит!
М и к о л а. Вот у нас в кочегарке место освободилось.
О л ь г а. Может, ты все-таки перейдешь на стул?
М и к о л а. Так ведь внуков-правнуков качаю…
О л ь г а. И так спят.
М и к о л а. Они, конечно, спят… А у меня обратно работа — валенок ремонтирую.
О л ь г а. Шуточки шутишь, дед?
М и к о л а. Ей-богу, глянь — дыра! (Так подергался, этак подергался — отклеился.)А насчет того, что ты против кочегарки носом дернула… Напрасно. Шуруешь в печке, а там огонь. А огонь всегда на размышление вызывает. Вот в лесу, у костра, все обязательно о жизни думают…
О л ь г а. Ну, не велик мыслитель. Не известно, до чего додумается!
М
В и к т о р. Это ты хорошо, дед…
О л ь г а. Не знаю, не знаю…
М и к о л а. Опасаешься? А чего? У нас силы достаточно. Ни соску нам совать, ни под стеклянный колпак сажать — ничего этого, друг ситный, нам не надо. На любую материю разума хватит. А насчет опять же кочегарки…
О л ь г а. По-твоему, только рабочим почетно быть?
М и к о л а. Во! В самый раз сказала. В том и есть почет, чтоб рабочим быть. Хоть ученый, хоть инженер, хоть, как Витька, учитель, или в той же кочегарке — везде рабочий! И пока я вижу, что ты рабочий, пока ты дело на пользу всем делаешь — мой почет тебе и уважение. Вот, Витька, дядя твой, Григорий Борисович Гринев. Как считал я его полезным обществу, так и теперь считаю. И когда у меня в подручных на металлургическом ходил, и когда всем в городе известным стал. В любом месте нужный человек!
О л ь г а. В мой огород камешек, что ли? Не дело, по-твоему, делаю? А газеты, между прочим, каждый день читаешь.
М и к о л а. Не придуряйся, понимаешь, о чем я говорю. Вот я тебя в свое время, прошу прощения, на горшок сажал, а ты меня сейчас за советскую власть агитируешь. Меня, — когда я и есть эта самая власть. А чего ты в жизни видела, о чем в жизни знаешь? Школа да институт — и сразу в агитаторы. Агитатором быть — не сапоги латать, это надо особое сердце иметь, знать поболе других, да и любить поболе, чем прочие. Вот тогда я, может, и послушаю. Я ведь вижу, куда ты направление держишь, вижу, внучка…
О л ь г а. Хочешь, откровенно скажу? Отстал ты, Микола Степаныч. До сих пор на своем коне скачешь и саблей машешь. Не понимаешь, что мечи давно на орала перековали. Что вспахана земля и засеяна, и урожай дала. Урожай мы сейчас собираем, дед! Так сказать, хлебы белые печем.
М и к о л а. Это ты интересно объяснила… То есть пользуйся делом своим для власти, для продвижения, для славы пустой или барахла модного…
О л ь г а. Дед, не опошляй!
М и к о л а. Не тот какой-то у тебя урожай получается. Не хочу я за такой стол садиться… (Уходит.)
В и к т о р. Интересный он, дед…
О л ь г а (у окна). А я что говорю? Юрку в малине застукал — метлой шуганул. Можешь посмотреть, как коммунист превращается в собственника.
В и к т о р. Он интересный, дед…
О л ь г а. Если встречаться с ним раз в месяц… Но, может, поговорим о другом?