Отравленная Роза
Шрифт:
Преодолев последний лестничный пролет, Север уже доставал ключи от квартиры, как вдруг остановился.
— Эт-то еще что такое?.. — пробормотал он озадаченно.
Прямо перед его дверью, упираясь в нее спиной, на полу сидела девушка. Поза ее была характерной: ноги подтянуты к груди, руки сложены крестом на коленях, а голова бессильно водружена на руки.
— Эй! — позвал Белов. — Вы кто?
Девушка не отвечала — она спала.
Рядом с ней
— Эй, что с вами? — Он приподнял за подбородок голову незнакомки. — Эй, проснитесь!
«Хорошенькая», отметил про себя Север. — И молоденькая, лет восемнадцать, не больше. Пьяна мертвецки…»
Сам Север усилием воли мгновенно протрезвел.
— Эй, прелестное дитя! — Он похлопал девушку по щекам. — Где ты живешь? Скажи свой адрес, и я отведу тебя домой!
Незнакомка начала подавать признаки жизни.
— Мне… некуда… идти… — пробормотала она, с трудом разлепив губы и едва приподняв веки.
— И что с тобой делать прикажешь? — усмехнулся Север.
— Мне… некуда… идти… оставьте меня! — Она качнула головой, освобождаясь от руки Севера, и опять уткнулась лицом в предплечья. Видимо, силы юной пьяницы иссякли.
— Ох, да что же мне делать-то с тобой, куда тащить?! — воскликнул Север с притворным отчаянием. — Не здесь же бросать… Ладно, не обессудь!
Он без усилия поднял легкое тело незнакомки и, положив его наперевес себе на плечо, открыл дверь квартиры.
Уложив девушку на свой диван, Север вернулся в подъезд за бутылкой с остатками водки. Взял емкость, понюхал горлышко, удовлетворенно кивнул.
— Сгодится на опохмелку…
Глава 3
Проснувшись в незнакомой квартире, Анна испуганно огляделась. Она лежала на широком диване — одна, одетая, но разутая, ее ноги были заботливо прикрыты пледом. Рядом с диваном стоял таз, а напротив дивана, в кресле, сидел незнакомый парень лет тридцати. Он улыбался.
— Где… где я? — спросила Анна.
— Здравствуйте, очаровательная незнакомка! — сказал парень шутливо. — Как вас зовут, прелестное дитя?
— Анна… А вы кто?
— А я никто. Ты заснула возле моей двери и никак не хотела просыпаться. Только пару раз заявила, что идти тебе некуда… а то бы я тебя домой доставил. Но пришлось устроить у себя.
— Я так и спала одетая? — Анна осмотрела свой измятый наряд.
— Извини, раздеть я тебя постеснялся. Только разул.
— Вы знаете Зигфрида?
— Конечно, знаю.
Девушка вздрогнула.
— Кто ж не знает главного героя германских мифов? — продолжал парень. — Любимый персонаж старины Гитлера, говорят…
— Я о другом Зигфриде, о местном…
— Первый раз слышу! — Он ответил настолько искренне, что девушка сразу поверила.
— Как вас зовут? — спросила она робко.
— Север. Это имя такое, с ударением на втором слоге. Попрошу не путать, а то меня бесит, когда путают.
— Хорошо…
— И можешь говорить мне «ты», если хочешь.
— Спасибо… Север, меня что, рвало? — она указала глазами на таз возле дивана.
— Ага, — улыбнулся Север. — Не волнуйся, я все убрал.
— Слушай, мне ужасно неловко… Я в жизни так не напивалась, как вчера…
— Тебя кто-то напоил?
— Сама…
— Голова болит?
— Очень.
— Выпей. — Север поднес ей стакан с водкой. — Прямо залпом, легче станет.
— Видеть ее не могу!.. — сморщилась Анна.
— Выпей-выпей! — сказал Белов настойчиво. — Потом поедим и еще чуток выпьем, бутылку я купил… Ты живо придешь в норму, ручаюсь.
Давясь, девушка выпила водку, чуть не поперхнувшись. Однако вскоре действительно почувствовала облегчение: голова болеть почти перестала, только оставалась тяжелой.
— Теперь иди умывайся, и давай завтракать, — предложил Север.
Девчонка кивнула и слезла с дивана.
Вскоре она уже уплетала приготовленную Севером тушеную свинину, чуть обжаренную с яйцами.
— Ты классно готовишь. Вроде простое блюдо, а исполнено так, что пальчики оближешь. Ты повар?
— Нет, я душегубец, — заявил Север весело. А готовить меня женщины научили.
— Мама? — уточнила Анна, приняв за шутку слова Белова о том, что он «душегубец».
— Не мама… Возлюбленные, жены, любовницы…
— Ты бабник?
— Трудно сказать… По сути, я однолюб, а по жизни получаюсь бабник…
— Ты сказал — жены. У тебя что, их много было? — продолжала допрос Анна.
Девушке хотелось хоть ненадолго отвлечься от собственных невероятно запутанных проблем, поэтому она настойчиво расспрашивала приютившего ее мужика — обаятельного, явно доброжелательного и, несомненно, по-своему благородного — о его делах, не желая вспоминать о своих.
— Жен-то? — переспросил Север, заметно мрачнея. — Официально три… Но не будем о них. Вообще, не будем о моих женщинах. Скажи лучше, как ты вчера у чужой двери очутилась?