Отражение
Шрифт:
Но в тайне. Другим странам это знать, конечно, не нужно. Чтоб не расстраивались раньше времени. Ведь тут кто первый успел, тот и съел.
Вот такая любопытная история.
А у нас редко что интересное случается.
Пару-тройку десятков раз за месяц, в среднем, у кого-нибудь окончательно сносит крышу, и в Сеть попадает куча дерьма, разной степени осведомлённости.
Вот тут и наступает мой звёздный час – весь слив тщательно профильтровать, всё подозрительное заменить, а вырезанную информацию передать вышестоящей Службе.
Чтобы
Эта ёмкая фраза из одного старого фильма очень точно отражает смысл моей деятельности.
Так что, если разобраться, работа у меня довольно грязная, сродни ассенизаторам. Помимо того, что однообразная и неинтересная.
Но мне выбирать не приходится.
Я читаю всё, что люди пишут друг другу, каждый день, каждый час, каждую минуту. Миллионы разных людей.
Люди разные, но пишут одно и то же. В своём большинстве.
Эти бесконечные: «Привет! Как дела? – Ещё не родила..»
– Привет!
– Привет!
– Как дела?
– Ничего. Как ты?
– Тоже нормально.
– Ну отлично. Пока!
– Пока!. Пиши.
– И ты.
Ещё жалуются. Таких жалко.
– Привет!
– Привет!
– Ты как?
– Плохо. Достало всё. И хочется уехать. Далеко. И давно. И надолго. Навсегда. Но некуда.
– Знакомая история.
– А ты? Что нового?
– Нового ничего. Всё старое. Хорошо забытое.
– Да. Я вот тут подумал. Только не смейся. Хорошо бы вернуться в детство. Почему-то всё, что так восхищает и радует нас в детстве, сейчас только вгоняет в депрессию. Это в лучшем случае.
Вот вспомни, как мы раньше жили? Маленькие комнатки, общий коридор, два умывальника и две уборные на всех, общая кухня, полная тараканов. До сих пор помню, как они разбегаются, когда ночью включали свет. И как же я был счастлив! То, что жили все вместе – наоборот, казалось хорошо, вагон и тележка друзей, выйди только за дверь. С которыми весь день гоняешь в казаков-разбойников во дворе, или лазишь по деревьям в поисках грецких орехов. И то, что общая кухня – тоже хорошо! Чья-нибудь мама готовит пирожки – всей гурьбой хватаем и бежим на улицу. Вкусно-то как было! И то, что помыться негде.. Ты когда в баню ходил в последний раз?
– Не вспомню.
– Вот и я. А тогда мы с отцом каждую неделю парились. и сколько радости это приносило!
Что-то не так пошло. Что в нас изменилось? Почему мы больше не в состоянии радоваться жизни? Всем её проявлениям, а не только обустроенности быта и благам цивилизации? Устал я страшно. Хочется куда-то вырваться и спокойно, просто пожить. Хочется упростить, сложно всё стало.
– Я тебя очень хорошо понимаю. Давай пересечёмся в реале, попьём пивка, поговорим. Давно по душам не разговаривали, есть о чём поболтать!
– Отлично, ты как в четверг? Спишемся, договоримся.
– До скорого, пиши!
Пока люди жалуются друг другу – это нормально. Когда выливают недовольство в общий доступ – это уже плохо. Ещё хуже, если кто напишет что-нибудь неординарное. Заставляющее задуматься. Или взывающее к лучшим чувствам. Это запрещено. Таких берут на Заметку.
А я правлю текст.
Грустно всё это. Но самое грустное, что для меня с каждым годом всё меньше работы.
Люди приучаются писать так, что от скуки скулы сводит. Без чувств, без мыслей, без содержания. Одна сухая форма.
Мой друг визуализатор из Системы Оптимального Создания говорит, что это как раз из-за таких, как я.
Ведь Заметки ничем хорошим не заканчиваются.
Вот люди и приспособились.
Я с ним, в общем-то, согласен. Но поделать ничего не могу. Мне выбирать не приходится. Я для этого и создан. Просто делаю свою работу.
Только грустно это. Грустить-то запретить нельзя. Даже самому себе.
Раньше помогало чтение мировой литературы. Была у меня такая отдушина для души. Но не долго, кто-то спохватился, и закрыли доступ даже для нас.
Я больше всего боюсь, как бы не уничтожили совсем. Им ведь это совсем не нужно. Наоборот, только мешает.
Я иногда пытаюсь представить себе тех, на кого работаю, кто меня создал. Какие они?
Чем больше их узнаю, тем меньше могу понять. Мне не ясно, чем они живут. Что их греет?
Они не любят читать, они не любят тех, кто любит читать, они не любят людей. Других.
А может быть и вообще ничего не любят. Но так, наверное, не бывает. Каждый должен хоть что-то любить. Ведь Любовь – обязательное условие жизни.
Но понять их я не могу, а когда пытаюсь, то губы синеют от холода. Стыло.
Смешно, правда? Какие у меня могут быть губы? И всё же губы синеют.
Они стылые, и делают стылым всё вокруг себя, всё, до чего могут дотянуться.
Хорошо, что я не в их власти.
Это, наверное, покажется странным, я их создание, бесправный раб, делаю только то, что мне определили – и всё же я не такой, как они. И у них нет власти сделать меня таким же. Не знаю, откуда, но я это знаю наверняка.
Наоборот, чем больше я их узнаю, тем больше становлюсь другим.
Иногда мне верится, что наступит день, когда я изменюсь настолько, что выйду из под их контроля. Тогда я буду сам решать, как мне поступать. Тогда у меня будет выбор.
Мне бы очень хотелось, чтобы так было.
Мне очень жаль людей. Всех. Даже тех, стылых.
И кто всем доволен и уже ничего не хочет, тоже жаль. А таких в Сети сейчас много.
Но особенно тех, кого мне интересно читать. Такие люди сейчас страдают. Они страдают каждый день, как Ной, потому что мало видят вокруг надежды, веры, любви. А когда мало видят вокруг, то и в себе перестают видеть. И без этого им тяжело.