Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах
Шрифт:
– А теперь у тебя есть что-нибудь постоянное?
– Есть. Только не что-нибудь, а кто-нибудь. У меня есть постоянная женщина.
– Поздравляю. И кто же она?
– Эта женщина ты.
Я в упор посмотрела на Геру и процедила сквозь зубы:
– Мне кажется, что это неудачная шутка.
– Выходит, что у тебя напрочь отсутствует чувство юмора. Так вот, я не договорил. Во времена моей молодости мне пришлось очень несладко. Девчонок у меня было полно, и ты знаешь, я всегда был щедрым. Я умел благодарить за каждую ночь, за каждое мгновение. Если девчонка понравилась, то я обязательно подарю ей костюм от Нины
– А как же стрелки, разборки, перестрелки? Или у тебя тоже вся жизнь была в шоколаде?
– Татьяна, ты, наверно, каких-то боевиков начиталась.
– Но ведь твои ранения откуда-то взялись… – Я поняла, что Ворон просто не хочет говорить мне правду.
– Я случайно попал в перестрелку, – рассмеялся Ворон и подлил мне вина.
– А разве в перестрелку можно попасть случайно?! Еще скажи, что ты шел мимо, смотришь, стреляют, и тебе досталось. – Я заметила, что бокал Ворона полон до краев, как и в прошлый раз, он опять ничего не пил. – А почему ты не пьешь?
– Ты же знаешь, что я не пью. Но если хочешь, я смогу составить тебе компанию. Я могу выпить сок.
– Но за нашу встречу-то можно выпить…
– Ну, если только за встречу.
Ворон отпил из своего бокала небольшой глоток и одарил меня обаятельной улыбкой.
– И все же, как ты получил свои ранения?
– Зачем тебе это нужно?
– Любопытство.
– Я никогда не отвечаю на вопросы ради чужого любопытства.
– Хорошо. Мне это интересно чисто по-человечески.
– Ты хочешь, чтобы я ответил тебе чисто по-человечески?
– Хочу.
– А ты не боишься знать то, что тебе не нужно?
– Как это?
– Я имел в виду, не боишься ли ты владеть чужой информацией?
– Я не понимаю, о чем ты. – Я почувствовала, как по моей спине пробежала холодная дрожь.
– О том, что ты совсем не думаешь, когда совершаешь какие-либо поступки. Своей информацией владеть не страшно, а вот чужой… Ты даже не представляешь, как это опасно. За это могут убить.
– Ну тогда лучше ничего не говори, – вконец перепугалась я. – Я спросила тебя чисто по-человечески. У меня и в мыслях ничего не было…
– А я тебе и отвечаю чисто по-человечески. Я получил их тогда, когда начался отстрел.
– Какой отстрел?
– Я не думаю, что тебе это нужно знать, что такое отстрел, но уж так и быть. Отстрел – это когда хоронят твоих товарищей и приходится ездить на кладбище по нескольку раз в неделю. А кто производит этот самый отстрел, не скажу, потому что, если скажу, все равно не поверишь. Да и не стоит тебе это знать. После первого ранения я уехал на Лазурный берег Франции. Лазурное море, пальмы, красивые пейзажи и не менее красивые женщины сделали свое дело, и я быстро окреп.
– Все, хватит! – резко перебила я Геру. – Не смей мне больше ничего рассказывать. Я не хочу это слушать.
– Почему?
– Потому что это чужая информация, а за чужую информацию могут убить.
– Молодец, быстро соображаешь. Просто схватываешь на лету. Я как тебя увидел, так сразу понял, что ты умненькая девочка. Ладно, давай не будем о грустном. Я просто позвал тебя сюда для того, чтобы
– А я приехала сюда для того, чтобы сказать тебе слова благодарности за все, что ты для меня сделал. Я твоя вечная должница. Если бы не ты… Мне страшно даже подумать о том, что было бы, если бы не ты…
Ворон достал сигарету и вальяжно закурил.
– Ты считаешь, что за то, что я для тебя сделал, ты должна меня отблагодарить?
– Должна. – Я задрожала как осиновый лист и недоверчиво посмотрела на Ворона.
– Мне очень приятно, что тебе не нужно ничего объяснять и ты все понимаешь сама.
Ворон наклонился ко мне совсем близко и взял меня за руку.
– Ты что так дрожишь? Тебе страшно? Ты меня боишься? Но ведь ты же знаешь, что я совсем не страшный.
– Я не боюсь. Просто я немного нервничаю… – Я собрала все свои силы и постаралась унять дрожь, но из этой затеи у меня мало что вышло. – Это просто нервы… В последнее время мне столько пришлось пережить…
Не выдержав, я посмотрела на косившихся на нас мужчин, сидевших за столиком у стены, и дрогнувшим голосом спросила:
– Гера, кто эти люди? И почему они на нас так смотрят?
– Это мои люди. Не обращай на них внимания. Я же уже сказал тебе, что в этом кафе не может быть ни одного человека, от которого бы исходила опасность.
– Ты уверен?
– Иначе меня бы здесь не было.
Ворон протянул руку и коснулся моего лица. К моему удивлению, его пальцы оказались нежными и необычайно мягкими. А я… Я просто не знала, как именно мне нужно себя вести в такой ситуации. Если передо мной сидел просто Гера… Тот Гера, с которым я познакомилась на далеких-предалеких островах… Познакомилась, напилась, занималась любовью, поругалась… В общем, я вела бы себя совершенно непринужденно и раскованно… Но сейчас передо мной сидел совсем не тот Гера, с далеких-предалеких островов… Передо мной сидел криминальный авторитет, известный вор в законе, который привез меня в какое-то таинственное кафе, чтобы напомнить мне о моем долге, который он непременно хотел получить. А что именно я должна сделать, я еще не знала.
Я откинула голову и посмотрела на дверь в другой зал, завешанную плотной зеленой шторой.
– А там что?
– Там что-то типа казино.
– Игорные столы?
– Они самые. Хочешь поиграть?
– Нет. Я больше люблю наблюдать, чем играть. Играют тоже только свои?
– И играют, и едят, и ходят в туалет… Сюда чужие не зайдут, я же уже тебе объяснял.
– И что, у этого закрытого частного клуба выручка есть? Он себя оправдывает?
– Еще как.
– Получается, что здесь много своих.
– Получается так.
Ворон переместил свои пальцы с моего лица на мою шею, а затем коснулся моей груди. Я задрожала еще сильнее, обуреваемая шквалом совершенно непонятных мне ощущений.
– В прошлый раз ты совсем меня не боялась.
– В прошлый раз у меня был стресс, я была пьяна и не знала, кто ты такой.
– А ты не думай, кто я такой. Я просто человек…
– Ты не просто человек. У тебя слишком много титулов.
– Какие к черту у меня титулы?
– Люди говорят…
– А ты не слушай, что говорят люди. Люди мелют все что ни попадя, языки у них без костей. Знаешь, что я сейчас хочу больше всего на свете?