Отрочество
Шрифт:
Осмотрев себя, я выдохнул. Я, снова был самим собой! Максимом Даниловым, тридцати пяти лет. Мое тело было тем же, что и раньше. Присутствовало небольшое, такое родное пузико, по которому я радостно хлопнул рукой. Мои руки, мои ноги.
«Как же хорошо», – подумал я. Самочувствие на удивление нормальное. Пора уже оглядеться и понять, где я и как тут оказался.
Комната была достаточно большой. Вдоль стен стояли книжные полки, посреди комнаты – стол с включенной настольной лампой. А за столом, спиной ко мне, сидел какой-то паренек, склонившийся над книгой. Судя по всему,
– Эй! – негромко позвал я. – Ты вообще кто? И как я здесь оказался?
Он испуганно дернулся на стуле, смахнув одну из книг локтем на пол, и обернулся ко мне. Это был тот самый паренек, чье отражение я совсем недавно видел в зеркале. Он удивленно смотрел на меня, пытаясь что-то произнести. Я подошел к нему поближе.
– Ты как? – участливо спросил я.
– Я? – он провел рукой по своему лицу, видно, надеясь, что я исчезну. – Нормально я. А что ты здесь делаешь и как сюда попал?
– Не знаю, – я задумчиво пожал плечами. – Правда не знаю. Я Максим, – и я протянул ему руку. Он очень осторожно пожал ее.
– Семюсель Баркоорс. Но можно просто Семи, – тихо ответил паренек.
– Так где мы? – я пододвинул стоявшее невдалеке кресло к столу и сел рядом с ним.
Я ничего не понимал, но надеялся, что скоро все станет ясно. Так зачем нервничать? Улыбнувшись пареньку, поинтересовался:
– Так что, где мы? Есть какие-нибудь мысли?
– Мы у меня, – он озадаченно посмотрел на меня и продолжил: – Мне кажется, что мы у меня в голове.
– У тебя в голове? – зачем-то уточнил я. Видно было, что паренек переживает и чем-то подавлен.
– Вообще-то, я должен был умереть. Я не очень понимаю, как ты тут оказался, – все тем же безразличным голосом сказал он.
– То есть, – медленно и спокойно произнес я, – ты считаешь, что, умерев, ты должен был оказаться вот в такой комнате? – я обвел рукой вокруг.
– Не знаю, – он покачал головой и слегка пожал плечами.
– Давай рассказывай, – уже более твердо и настойчиво попросил я.
– Я… хотел умереть. Прыгнул с моста в реку. Это верная смерть. Река высасывает жизнь, да и плавать я не умею. А потом оказался здесь. Тут много книг. Правда, я их все уже читал, – произнес он с обидой в голосе. – А потом появился ты!
– И? Какие идеи? – я мало что понял из его путаных объяснений. Было такое впечатление, что еще немного и он расплачется.
– Я слышал о чем-то подобном. Думаю, я все-таки умер, а теперь вместо меня ты. – Я удивленно смотрел на него, пытаясь осознать услышанное, но никак не мог поверить в то, что он сказал. – А с тобой что случилось? – он поднял на меня взгляд.
– Ну… насколько я помню, тоже упал с моста. Должен был разбиться насмерть. Но оказался в реке. Выплыл, потерял сознание, а когда пришел в себя, выглядел, как ты сейчас. Я, наверно, нахожусь в больнице. Лег в кровать, пытался успокоиться и попал сюда, – мне удалось достаточно кратко пересказать все, что со мной произошло.
– Ты, скорее всего, провалился в магическую медитацию, – он задумчиво покивал головой и продолжил: – Получается, я прав. Мое тело выжило, но я умер. Момент моей смерти совпал с твоей физической смертью, и ты перенесся в меня. Возможно, тут сыграло роль твое желание жить при моем желании умереть.
– С чего ты взял, что ты умер? Я же разговариваю с тобой. Значит, ты есть! – я наклонился и, дотянувшись до паренька, ткнул пальцем, пытаясь убедить его в материальности. Мне хотелось его утешить и успокоить.
– Это ничего не меняет. Я не хочу жить. Не знаю, почему я совсем не исчез. Мне нет места в этом мире, – он встал и подошел ко мне, обойдя кресло и зайдя мне за спину.
Я слегка повернулся, наблюдая за ним. Он стоял рядом, закусив губу, с решительным видом глядя на меня.
– Я не хочу больше так жить. Я хочу с тобой попрощаться. Теперь моя жизнь – твоя проблема. Будь достоин, – он положил свои руки мне на плечи, и его окутало яркое золотистое свечение. Оно пробежало по его рукам и пролилось на меня, мгновенно ослепив. Я зажмурился, пытаясь укрыться от яркого света.
Когда я открыл глаза, то обнаружил себя лежащим в кровати все той же больничной палаты. Самочувствие было хреновым. В горле пересохло, голова кружилась. И тело снова было не мое.
«Меня зовут Семюсель Баркоорс, и я слабак и неудачник», – всплыло у меня в голове. А другой голос вопил: «Какого хрена? Я Макс!» В голове была страшная мешанина. Трудно было понять, кто я есть: Семи или Макс? Перед глазами мелькали разные образы, места, дома, люди, которых я знал и совсем незнакомые мне. В итоге мой перегруженный организм не выдержал, и я провалился в сон.
Когда я проснулся, за окном был виден кусочек бледного неба. «Утро», – решил я. Память подсказала, что сейчас зима и в городе светло только на протяжении часов четырех, затем быстро наступают сумерки, и так же быстро темнеет. Что поделать – север, здесь продолжительность дня в это время года совсем небольшая.
Я сел, облокотившись на подушку, и посмотрел на свои руки. Они были детскими, даже, скорее, подростковыми. Длинные худые пальцы, узкие ладони, аккуратно подстриженные ногти. Бледная незагорелая кожа отдавала синевой. Я встал и прошелся по комнате. Тело меня отлично слушалось. Я был мальчишкой, но, судя по всему, домашним. Мое новое тело было совсем не спортивным. Впалая грудь, худые ноги. Непривычно.
Итак, я был все тем же Максом, только в другом теле. В теле мальчика по имени Семи. Он ушел и оставил мне свою память и свое тело. Я помнил всё. Тот последний день, который прожил прошлый Семи в своем теле. В школе его (меня) окончательно достали насмешками.
В обеденное время я устроился, как всегда, за отдельным столом, почти рядом с входом. Это считалось самым неудобным, позорным местом. Сидеть вместе со своим классом я давно перестал и к четвертому году обучения в этой школе уже привык к одиночеству и к своему статусу отверженного. Достав приготовленный тетей обед, я раскрыл перед собой тетрадь с лекцией и, кое-как устроившись за столом, погрузился в повторение пройденного материала. За годы в школе я отлично научился абстрагироваться от всего окружающего.