Отрок (XXI-XII)
Шрифт:
Если так, то с этим надо как-то разбираться, иначе: либо свихнусь, либо дам себя убить, подсознательно рассчитывая на опцию "new game". А как с этим разбираться? Подсознанию-то не прикажешь.
Способов, собственно, два. Первый - забыть ТУ жизнь, полностью превратиться в четырнадцатилетнего подростка XII века. Разрушить личность… Способ есть, и довольно простой. С наркотой ЗДЕСЬ, наверно, сложно, вином и медом - долго и без гарантии, а вот смастрячить самогонный аппарат… М-да. ТАМ мне подобные
Второй способ - все с точностью до наоборот - подчинить организм сознанию. Один прием уже опробован на практике - физическая нагрузка. Когда во дворе у Устина в одиночку за бревно ухватился, сразу полегчало. Разум и тело заработали в унисон - на подъем тяжести. Не слишком ли просто? Но подействовало же! Что еще? Медитация, аутотренинг…Так это же то самое, о чем отец Михаил все время толкует - примат духа над телом! Черт возьми… Пардон, в данном контексте сей персонаж неуместен.
Неужели попы правы? Нет, тут у них явное противоречие. С одной стороны, мы рабы (пусть и Божьи), с другой стороны должны быть гигантами духа, подчиняющими себе естество. Или имеется в виду Дух Божий, присутствующий в каждом из нас? Похоже, зря я над отцом Михаилом смеялся, когда решил, что он на книгу рекордов Гиннеса замахнулся. Тело-то, действительно, разумом укрощается. Вот тебе, бабушка, и дух Святой - материальней некуда".
За дверью послышались шаги и в горницу вернулись Матвей с Марией. Машка привела с собой одну из девчонок, приставленных к ней матерью и, указав на валяющуюся на полу посуду, властно распорядилась:
– Приберись здесь!
Такого тона у старшей сестры Мишка еще не слышал. В голосе ее не было ни превосходства, ни пренебрежения, ни малейшего сомнения в том, что приказание будет исполнено.
"А мать- то мудра! Меня тогда еще покоробили ее слова: "Ничего не делать своими руками". Но управлять-то другими людьми гораздо сложнее, чем делать что-то самому. Если у матери получится выдать сестер в Турове за бояр или богатых купцов, им же придется руководить очень и очень немалым хозяйством, возможно, десятками слуг, холопов, других подчиненных людей.
Это ТАМ, почему-то, принято представлять боярынь мающимися от безделья тетками выше средней упитанности, а на самом деле управляться с огромным хозяйством - работка о-го-го! И, похоже сестры эту науку потихоньку осваивают, по крайней мере Мария. Здесь ведь множество нюансов, которых я даже и представить себе не могу. Вот, например, покормить с ложечки раненого брата - сама, а прибрать посуду - уже холопка".
– Минь.
– Уже совсем другим тоном обратилась сестра к Мишке.
– Тебе еще что-нибудь принести?
– Солененького чего-нибудь, Маш, подташнивает меня.
– Может, рыжиков соленых?
– Вот грибов, не надо бы.
– Вмешался Матвей.
– Лучше рыбки соленой, а еще лучше вяленой, чтобы пососал, но особенно не наедался.
"Ага!
– Машка!
– вышел из задумчивости дед.
– Вели пива принеси!
– Так нету пива, деда.
– Развела руками Машка.
– Кончилось. Теперь - до нового урожая…
– Ну разве ж это жизнь?
– Дед горестно вздохнул.
– Одна половина села ума лишилась, другая половина бунтует, а остальные в жопу раненые… Так еще и пиво кончилось!
– Дед еще раз вздохнул и подвел безрадостный итог: - Ложись, да помирай!
– Деда.
– Робко подала голос Машка.
– Может, кваску?
Дед глянул на внучку так, словно ему предложили хлебнуть отравы и, безнадежно махнув рукой, согласился:
– Давай! Коли уж пиво кончилось, придется всякую гадость… - Окончание фразу потонуло в третьем тяжелом вздохе.
– И ему тоже!
– Матвей указал Марии на Мишку. Вообще, ему давай пить побольше, лучше, если чего-нибудь кислого: квасу, рассолу капустного, еще клюквы моченой хорошо бы. Надо ему нутро от дурманного зелья промыть, видишь: только попробовал подняться и позеленел весь.
– Так нету же почти ничего.
– Машка опять развела руками.
– Середина лета. Какая капуста? Какая клюква? Яблочек моченых есть еще немного…
– Ну, яблок.
– Согласился Матвей.
– И квасу, простокваши… хоть бы даже и воды, лишь бы пил побольше.
– Кхе! Ну, от квасу с простоквашей он у тебя быстро забегает!
– И ладно.
– Не смутился Матвей.
– Быстрей нутро прочистится.
"Господи, хорошо, что ЗДЕСЬ еще клистир не применяют. Мотька бы мне нутро прочистил… Выучили, на свою голову, фельдшера с силовым уклоном".
Матвей, действительно, за полтора месяца тренировок, заработал у "спецназовцев" зловещую репутацию. Получив, по рекомендации Настены, несколько уроков у Бурея, он вправлял "курсантам" выбитые пальцы, вывихнутые голеностопы, оказывал прочую медицинскую помощь, самым беспощадным образом, а вместо "лекарского голоса", облегчал страдания пациентов руганью и затрещинами. Однажды "курсанты" даже попытались отлупить "медбрата", но на беду, их на этом застукал Немой, после чего клиентов у Матвея только прибавилось.
– Так!
– Дед принял "командную позу", упершись ладонью в колено и отставив в сторону локоть.
– Машка! Давай квас. Матюха, не пускай сюда никого и объясни: что с ними.
– Дед по очереди указал на Мишку и на дверь, через которую утащили Роську.
– Михайле, значит, еще несколько дней не вставать?
Матвей выпустил за дверь девиц и принялся объяснять:
– Тетка Настена сказала, что он сам почувствует, когда вставать. Как голова кружиться перестанет, так и можно. Но верхом ездить сначала не давайте, не дай Бог, голова закружится, да свалится на полном скаку. Дурманное зелье из нутра должно полностью выйти. Хорошо было бы для этого еще в бане попарить, но куда ж его в баню с ожогами?