Отряд Неудачников
Шрифт:
Химик, тем временем, снова занимался своим любимым делом: ползал по комнате и что-то ковырял, соскребал, рассматривал и распихивал по пробиркам, словно по желанию фокусника появлявшимся из его бездонного чемоданчика.
— Камер нет, — прокомментировала свои наблюдения Лаврова.
— Разумеется. Здесь вводятся секретные коды, подписываются договора и передаются на хранение ценности. Или наоборот — изымаются из персональных ячеек.
— Кто, как и я, думает что наш Десятников Сережа — шестерка и стукачок? — подал голос
Я машинально поднял руку, но тут же опустил, наткнувшись на насмешливый взгляд Лавровой.
— Эту версию мы тоже отрабатываем, — согласно кивнул наш «экскурсовод», — Проверяем его алиби, контакты, все перемещения в течение дня.
— Это как? — поинтересовалась Лаврова.
— По записям с камер.
— Которые, разумеется…
— Да-да, копии уже подготовлены. И как только вы закончите…
— А я уже все! — раздался радостный голос Химика, приглушенный стальной дверью Хранилища, в которое тот успел забраться, — Идите сюда, я кое-что интересное нашел. Только толстого с собой не берите, а то застрянет — тут проход слишком узкий.
Толстого?!
Мы с инспектором уставились друг на друга. Взгляды наши были полны презрения и чувства собственного превосходства, и устремлены примерно в область талии «этого несчастного пухляша, которому точно не помешал бы спортзал»…
И если во мне было лишних от силы пару-тройку кило, то в нем — все десять!
Ко входу в спецхран мы бросились едва ли не наперегонки, отталкивая друга друга. Впрочем, я почти сразу решил уступить право зайти первым этому убогому: мне же меньше работы, если он там застрянет.
Хотя, как оказалось, «Ипполит» просто над нами подшутил, и дверь сейфа была открыта достаточно широко даже для некрупного гиппопотама. Типа того же Крученко…
— И что же тут интересного?
Лично я молчаливо присоединился к вопросу нашей бравой командирши. Внутри оказалось тесно и скучно: просто металлическая стена с двумя десятками небольших, размером с ладонь, сейфовых ячеек, дверца в каждую из которых оказалась открытой.
— Неужели не видите?
— Нет, — снова за всех отозвалась Шиза-Лаврова, — Может, ты нас просветишь?
— Дверцы! Они все открыты совершенно одинаково! Кроме пятой и шестнадцатой, но это, я думаю, уже полицейские криминалисты постарались… Дилетанты…
— И? — холодно поинтересовалась мисс Невозмутимость.
— Вам не кажется это странным? Восемь человек в дикой спешке открывают двадцать ячеек. И все дверцы — на один и тот же угол!
— Вот теперь, когда ты это ТАК подал и озвучил вслух… И какие будут версии?
— Никаких!
И радостно скалится, словно нашел что-то, сулящее ему Нобелевку, не иначе.
А я, кстати, сегодня тоже еще не обедал.
Никак не связано ни с нашим текущим делом, ни со стихийным конкурсом «жиртрест года» — просто к слову пришлось…
— Ты ВСЕ закончил? — поинтересовалась Шиза, наверняка имея в виду и самовольную отлучку нашего эксперта.
— Да. Думаю, можно возвращаться. Мне еще нужно передать данные в лабораторию и изучить результаты анализа.
— Инспектор Крученко, — девушка повернулась к нашему «экскурсоводу», — огромное вам спасибо!
— Не стоит благодарностей… — на щеках того появился легкий румянец, — Для вас — что угодно, Ирина Васильевна!
— И особенно за записи с видеокамер.
— Ах да, — как-то сразу поскучнел тот, — Идемте за мной…
И мы снова вернулись в операционный зал, где по-прежнему суетились полицейские: фотографировали, записывали, допрашивали последних клиентов, которых еще не отпустили домой, и кого-то из начальства, подоспевших на место преступления. В общем, создавали суету и имитировали бурную деятельность.
А мне все не давали покоя «подправленные» камеры. Таких насчиталось восемь штук из двадцати двух. Не так уж и много, но зачем вообще это делать? Понятно, что для создания «слепых зон», но что даст преступникам выпадение из поля зрения камеры на 1-2 секунды?
Или на метр-полтора, если мыслить расстояниями?
Непонятно.
— Вы не знаете, — я обратился к полицейскому, — банковские камеры звук пишут?
— Нет, насколько мне известно. Но можно уточнить…
Он снова схватился за мобильник, и через пару минут к нам подошел один из криминалистов с массивной фотокамерой наперевес.
— Принес?
— Да, вот, все на диске, — и новоприбывший протянул внешний жесткий диск, — Все данные за последние два месяца.
— Смотрел?
— Нет, меня просто попросили вам это передать наши айтишники.
— Свободен.
«Посыльный» развернулся и, поймав мой взгляд, подмигнул, а затем театрально закатил глаза к потолку, выражая этой гримасой свое отношение к показушно деловитому Крученко и его сомнительной компетенции. Я усмехнулся и понимающе кивнул.
— Ну, раз мы здесь пока что закончили… — Шиза сунула жесткий диск в карман и многозначительно посмотрела на Химика.
Тот очень медленно, очень глубоко и очень печально вздохнул и кивнул. Тоже как-то уныло и неубедительно. Странный он, конечно, неужели не хочет отсюда уходить? Это как же нужно любить свою работу-то?
— Уже уходите, Ирина Васильевна? — нагнал нас у выхода из банка какой-то полицейский в чине старшего лейтенанта.
— Да.
— Мы с ребятами скоро на обед собираемся — тут неподалеку как раз есть отличное заведение. Приглашаем вас присоединиться… и ваших коллег тоже, разумеется, — торопливо добавил он, — Кстати, господин Либерман любезно согласился нас всех угостить. Там обычно обедает его персонал.
Старлей указал на солидного мужика в костюме, который сидел за столом и что-то записывал под диктовку еще одного полицейского.