Отряд. Трилогия «Материализация легенды». Том 2
Шрифт:
Сестра под эту музыку разговорилась и рассказала мне, как они втроем, – три сестры, – остались в юном возрасте одни после авиакатастрофы. Без родителей. Как спина к спине с сестрами дрались в детском доме с другими воспитанниками.
Было видно, что Сестре было грустно, – она несколько раз ходила в дамскую комнату. Возможно, докладывалась начальству, возможно на самом деле старалась успокоиться. Несколько раз мы танцевали медленные танцы в центре зала… В зале, с появление огней уличных фонарей, стало больше посетителей. Кроме медленного блюза стали заказывать различные более веселые мелодии…
И рассказ Сестры стал более мажорным: их перевод в другой детский дом,
Потом появился менеджер «Тени», – и они, «спина к спине», совершенно спокойно перешли из выпускников института в медицинский персонал Клиники. Здесь тренировочный объем возрос резко и сразу: все виды боевых искусств, все виды холодного и «горячего» оружия, необозримое количество вариантов оказания медицинской помощи при ранениях от тех же видов оружия, с которыми их учили обращаться. Их зачем-то обкатывали танками, «глушили» минометным огнем, учили прыгать с поезда, бронемашины, мчащейся гоночной машины. Им дали возможность стажироваться – и много – в перевязочных, операционных, манипуляционных кабинетах. Они могли в темноте с закрытыми глазами войти в любую вену, зажать любую рану, остановить кровотечение чуть ли не стоя на голове. Прыжки с самолетов и вертолетов разных конструкций, работа с рациями и передатчиками различных армий… Сестра сказала, что рассказанное ею сегодня, – только вершина айсберга их «сестринской» подготовки. Зачем? – Она не знает. Их хорошо кормили, хорошо им платили, не обижали, бесплатно обучали… Почему бы и не жить так? Между делом их учили красиво танцевать, петь, рисовать, ориентироваться по картам, разминировать и минировать различные объекты, воспитывать и растить детей, готовить блюда всех стран и экзотические блюда… Не учили только любить и быть любимыми. Но они любили друг друга, и им этого пока хватало.
Мальчики на улице просто не рисковали к ним подходить. «ТРОЙКА» – за ними закрепилась эта кличка в их родном городе, когда они приезжали туда в гости к своим подругам из училища. «Тройка», – даже когда они появлялись на улице по одной или в паре. Однокурсницы почти все уже повыскакивали замуж, нарожали некоторые уже и не одного ребенка, – а они всё продолжали учиться. Хотелось любви. Но «тройку» просто панически боялись, почему-то, все местные ребята. Уже не мальчики к девочкам, а наоборот девочки к мальчикам подходили пригласить на танец в ресторане, в баре, на танцплощадке, – и мальчики начинали «писаться» еще до их приближения только от их взгляда.
Тогда сестры перестали ездить в свой город. Они отрезали своё прошлое и … и я поцеловал Сестру во влажные от слез губы. Я оглянулся, желая поменять музыку на более веселую и….
… И увидел лицо, прижавшееся снаружи к стеклу витрины и глядящее мне в глаза. В тех глазах я увидел ненависть и пустоту. Страх и борьбу. Мольбу и отчаяние. Я смотрел ему в глаза, но лицо исчезло. Я остановил рукой Сестру, поднялся из-за столика и вышел на улицу из ресторана. На асфальте под окном в старом свитере, сморщенном сползанием по стене, сидел парнишка.
– У меня есть пистолет, у меня есть пистолет… – шептал он одними губами, но я его почему-то услышал. Мне стало не по себе. Я стоял поодаль и смотрел на сидящего почти в луже паренька. Он мне что-то напоминал. Видимо вызванный Сестрой, подъехал мой автомобиль.
Резкий звук визжащих шин на повороте, рокот мощного двигателя, и красный цвет сверх дорогой иномарки привлекли внимание всех прохожих. Многие даже остановились, чтобы получше рассмотреть такое редкое чудо. Машина резко, с той же неповторимой чопорностью притормозила около дорогого ресторана. Водительская дверца открылась, и все еще больше удивились, как я подошел к переднему сиденью, взял из пакета парик и надел его. Сестра стояла на крыльце ресторана, готовая к любым действиям…
– У меня есть пистолет, у меня есть пистолет… – взгляд паренька с прищуром, легкая кривая улыбка, и цепкие глаза наводили непонятное чувство страха и тревоги за него.
Прохожие, рассмотрев все в деталях, быстро заспешили по своим делам. Неизвестно чего можно ждать от такого непонятного, пугающего типа. На улице почти никого не осталось.
Странный парень в свитере, посмотрел на меня внимательно, и я присел рядом.
– Что же ты нос повесил? Вроде такой молодой, здоровый парень, а расселся посреди улицы, как нищий. Вроде и работа у тебя есть, и на жизнь хватает, – спросил я, опустив руку на плечо парню.
От удивления парень дернулся и вынырнул из своих сладостных грез и сказал.
– Мне нужен пистолет.
– Всегда нам что-то нужно. То денег, то славы, то еще не поймешь чего. Всегда и все чего-то хотят. И всем срочно. И когда же мы, люди, поймем, что если мы чего-то сильно хотим, то мы этого обязательно добьемся. И все зависит только от нашей силы воли и от нашей настойчивости. В этом мире нет ничего невозможного. Это мир бесконечных возможностей.
– Мне нужен пистолет! – более осмыслено и четко произнес парень. Его желание совершить то, что задумал, и решимость крепли от того что кто-то все же оказался рядом. Этот кто-то присел рядом и смотрит на него. – Мне нужен пистолет, – повторил парень, и опять представил, как он сжимает заветное оружие. Заходит….
Я уже знал, чем закончится эта сценка из моей прошлой жизни, но ничего другого поделать с собой не мог.
– Хорошо. Ты, как я вижу, так сильно этого хочешь… Твоя уверенность мне нравится. Держи, – я протянул руку. В руке был револьвер из пакета.
Парень тупо уставился на протянутую «игрушку». Точно такой, как он себе представлял. Только более четкий, более детальный. Револьвер был тяжелым, но удобно лег в руку, вселяя твердую уверенность во всем, что было задумано. Парень встал, – я махнул рукой Сестре, чтобы она не вмешивалась, – подошел к дверям ресторана, и даже не оглянувшись на незнакомца, зашел внутрь.
Я сел на то же место на асфальте, на котором сидел парень. Просто сидел и молчал. И смотрел бездумно пред собой. Из ресторана послышались испуганные женские вопли.
Самая маленькая лужица уже почти замерзла. Не то чтобы ей было сильно холодно, просто ей хотелось выделиться больше всех. Проявить себя хотя бы в этом. Ведь рядом была другая лужа, большая и страшная, которая не могла замерзнуть так быстро, но которая, будь у нее такая возможность, обязательно проглотила бы маленькую. Я сидел рядом, слушал мысли и переговоры этих лужиц и смотрел, смотрел, смотрел… Я ухмыльнулся своим мыслям, представив, как эти лужицы…
…Серия громких выстрелов задала ритм крикам в ресторане. Из дверей стали выбегать ближайшие к выходу люди, и разбежались в разные стороны. Следом за всеми вышел паренек. Лицо его не выражало никаких эмоций, глаза были пусты, и, казалось, ничего не видели. Несколько капель крови еще стекали вниз, смешиваясь со случайными слезами. Подойдя к сидевшему незнакомцу, он выронил револьвер на землю. Я забрал револьвер и передал его подошедшей Сестре. Посмотрев на землю, парень увидел, что стоит в одной из так небезразличных мне луж.