Отряд
Шрифт:
– Ваше королевское величество, Вы хотели меня видеть? – принц Уэльский Альберт Эдуард, зайдя в кабинет, внимательно посмотрел на свою мать.
– Проходи, сын мой, и расскажи, как обстоят дела с расследованием пожара дома, где проживал, кажется, мистер Уоллер? Надеюсь, твои братья-масоны прилагают все силы к этому? Кстати, где он? Жив или мёртв? – кривая усмешка, возникшая на лице королевы, говорила о том, что она находилась в состоянии, близком к ярости.
Пятидесятидевятилетний мужчина почувствовал себя очень неуютно под градом вопросов. Кому, как не ему было
– Пока ничего не известно. В сгоревшем доме нашли два трупа. Один женский и один мужской. В Скотленд-Ярде определили, что мужчина был убит выстрелом в голову. Из какого оружия установить, пока не удалось. Из-за того, что брат Уоллер и брат Гордон были одинакового телосложения, кто убитый и сгоревший мужчина – не известно. Но ни Уоллер, ни Гордон в живых пока не найдены, – закончив фразу, принц Уэльский и Великий мастер перевёл дух.
– Сколько дней уже прошло после пожара?
– Идут третьи сутки.
– Я же говорила, что этого Уоллера-убийцу надо было убить, после того как он совершил отравление Александра III, его жены, сына и дочери! Твой племянник остался жив, живы его дети-наследники! Ты представляешь, что будет, если этот масон окажется в руках Николая?! – последние слова Виктория выкрикнула.
– Мама, я не думаю, что всё так плохо, – промямлил наследник Соединённого Королевства Великобритании.
– Господи, и это принц Уэльский! Вы там, заигравшись в масонство между братьями, о чём думаете?! Всё самой приходится решать! Иди…
«Когда же ты сдохнешь?!» – подумал наследный принц, выходя из кабинета.
«Какие идиоты?! Кому трон оставить?!» – подумала Виктория, с гневом смотря в спину сына, покидавшего кабинет.
– Георг знал о приказе отравить всю российскую императорскую семью? – голос Николая дрогнул.
Насколько я был в курсе ещё по службе личником, своего «кузена Джорджи» цесаревич любил по-родственному, и они часто переписывались.
– Не знаю и наговаривать не буду. Про королеву Викторию и принца Уэльского сказал то, что знал от своих братьев. Кто принял решение – я не знаю, по каким причинам – также. Свои предположения изложил, но они могут быть ошибочными. За свой поступок готов ответить, – убийца отвечал императору спокойно, сохраняя достоинство.
«Сильный дядька и опасный, даже сейчас. Так его и не сломил до конца», – подумал я, проверяя взглядом надёжность пут, которыми Уоллер был прикручен к стулу со спинкой и подлокотниками.
– Что же, это всё что я хотел услышать. Пойдёмте, Тимофей Васильевич, – император развернулся и пошёл к выходу, я накинул на голову убийцы мешок, перед этим пообещав ему взглядом, что мы ещё обязательно встретимся, и двинулся следом.
– Ваше императорское величество, что меня ожидает? – догнал нас в спину вопрос пленника, который глухо прозвучал из-под мешка.
Николай застыл в проёме двери, потом медленно повернулся.
– Я ещё не решил. И, возможно, мы ещё увидимся, – произнеся эти слова, российский самодержец покинул помещение.
Я вышел следом и ещё раз проинструктировал Зарянского о строгости содержания пленника. А вообще надо подумать, где и как мы будем содержать нашу «Железную Маску». Лично у меня к нему осталось много вопросов. А будет ещё больше, если Николай решит дать адекватный ответ масонам и королевской семье Британии. Эти мысли крутились у меня в голове, пока от подвального помещения Приората, где временно разместили убийцу, шли в кабинет императора в Гатчинском дворце.
– Располагайтесь, Тимофей Васильевич, и давайте без чинов, – Николай опустился в кресло, показав мне рукой противоположное через стол. – Во-первых, я благодарю за то, что Вы сделали вместе со своими людьми. Я сегодня увидел глаза убийцы моего отца, матери, брата и сестры. Это дорогого стоит. Поверьте, без достойных наград никто не останется. А, во-вторых, случилось то, чего я и боялся. Выводы моего покойного отца подтвердились.
Николай задумчиво замолчал, а я сидел, сжав губы, ожидая от императора продолжения, хотя вопрос и не один вертелся на кончике языка.
– Так получилось, Тимофей Васильевич, что вся история царствующего дома Романовых тесно переплетена с деятельностью масонских лож. И это происходило и происходит не только в Российской империи. Я не знаю всех подробностей, но из того, что мне рассказал отец перед смертью и тех документов, что он оставил, масоны пришли к нам во времена царствования Петра Великого. Точнее, они, а, именно масоны «Древней ложи Англии», и сделали моего предка великим. Эта ложа ведёт свою историю со времен короля Ательстана, у которого его брат Эдвин выпросил королевскую хартию, даровавшую каменщикам преимущество сходиться ежегодно в общем собрании и самостоятельно управлять делами корпорации. В силу этой хартии английская ложа имела ещё в девятьсот двадцать шестом году в Йорке свои заседания. Представителем этой ложи был Франц Лефорт, а Патрик Гордон был масоном из не менее древней ложи Шотландии, которая была образована при короле Роберте Брюсе, и в неё вошло много рыцарей-тамплиеров после разгрома во Франции их ордена. Вот эти два человека, плюс их «братья», повторюсь, и сделали Петра Алексеевича – ВЕЛИКИМ…
Я сидел и ошеломлённо смотрел на императора, который замолчал, уставившись невидящим взглядом мне в переносицу.
– Только это величие привело к двадцати одному году войны со Швецией, а потери в человеческих ресурсах для Российской империи составили цифры, о которых страшно подумать. И трудно предположить, какой бы сейчас была Россия, если бы Петра Алексеевича не подтолкнули «прорубить окно в Европу», – взгляд императора оставался, как у человека, который полностью погружен в свои мысли. – При Анне Иоанновне в нашем государстве появились первые открытые ложи масон, при Екатерине Великой и Петре Третьем их роль во влиянии на политику Российской империи усилилась. И при этом всё чаще можно было понять, что их действия в большей степени играют в пользу Британии.
– Ваше императорское высочество, – хотел я задать вопрос, но был резко остановлен императором.
– Подождите, Тимофей Васильевич, все вопросы потом, – Николай потёр переносицу. – Первым, кто захотел избавиться от этой плотной опеки, был Павел Первый. Зная князя Урусова, думаю, он вам рассказал кое-что об этом государственном перевороте? И не забывайте – без чинов.
– Да, Николай Александрович, – вынуждено ответил я, проклиная мысленно себя за то, что пришлось нарушить данное князю слово.