ОТРЯДО. Ю. Проценко

Проценко Юрий

Отрядов, приняв безнадёжный вид, якобы в отчаянии ударил себя по коленям, хотя внутренне к такой реакции был готов и понимал, что у разговора может быть продолжение.

– Душу продать что ли? – спросил он, глядя не на собеседника, а куда-то в угол.

– В данном сегменте рынка при нынешней конфигурации значимых факторов предложение значительно превышает спрос,– мужичонка произнёс эту фразу будничным тоном, но уверенно, как бы со знанием дела, безо всякого намёка на шутку и отгородился от просителей монитором.

Отрядов с Недодаевым

переглянулись. Собственно говоря, и тому и другому встречались люди со специфическим чувством юмора, которые могли брякнуть что-то подобное с абсолютно серьёзным видом. Мужичонка выглянул из-за монитора и внимательно посмотрел на Отрядова. Денис был уверен, что тот смотрит не в глаза ему, а в точку выше, над бровями.

– Сейчас,– произнёс он и снова уткнулся в компьютер.

Несколько тягостных для посетителей минут прошло в молчании. Затем банкир, чем-то по виду теперь довольный, обратился к Отрядову.

– Зачем тебе все это? – быстро спросил он, неожиданно перейдя на «ты»,несколько изменившимся голосом.

Денис решил, что от степени правдивости его ответа зависит получит ли он деньги или нет, поэтому не стал лукавить:

– Чтобы создать систему, которая доказывала бы мне, что я таков, как сам себя понимаю. Систему из денег, вещей и обязательно – людей.

– Людей – в качестве топлива? – уточнил банкир.

– Ну, не в прямом смысле,– изобразил некоторое смущение Отрядов.

– Тогда, возможно вам повезло.

Банкир снова перешёл на «вы», а может, обратился теперь уже и к Недодаеву, который за всё время беседы до сих пор не издал ни единого звука.

– Про исламский банкинг слышали?

Удивление смешалось с настороженностью на лице Отрядова.

– Это, типа, значит, кредитор входит в долю. Так что ли?

Банкир утвердительно кивнул.

– Чтобы вам было понятно,– сказал он. – Наш банк входит в старейшую финансовую группу Европы. Но не так давно пакет акций банка с разрешения наблюдательного совета приобрёл «Объединенный Согдиано-Бактрийский инвестиционный фонд», также с очень многолетней историей. Так вот, их представитель сейчас у нас в офисе. Я сказал, что вам повезло потому, что завтра он отбывает в столицу. Желаете переговорить?

– Так мы ж не мусульмане… – Отрядов хотел добавить «мы – христиане», но не решился.

– Полагаю, что в данном случае это не принципиально. – Банкир впервые за весь разговор улыбнулся.

– Желаем,– неожиданно произнёс Недодаев, не дожидаясь реакции Отрядова.

Денис одновременно с банкиром повернулись в его сторону. Затем банкир перевёл вопросительный взгляд на Отрядова.

– Не справедливо,– констатировал Денис.

– Что именно – не справедливо? – не понял банкир.

– То, что миром правят деньги.

– Это вы зря. Миром правят люди, которые правят деньгами. Правда, говорят, некоторые из них и не люди вообще…

– Рептилоиды! – с радостной издёвкой подхватил Недодаев.

– Хероиды,– вздохнув, поправил его банкир. И посмотрел на Отрядова.

–

Так как?

– Согласен,– отчего-то вздохнул тот.

Банкир что-то быстро набрал на клавиатуре, и через пару минут в кабинет, улыбаясь, вошёл человек примерно одного возраста с Отрядовым, одетый в костюм, который Денис определил как пошитый в Европах и очень дорогой. «И галстук баксов за двести »,– предположил он.

Внешность вошедшего позволяла бы безошибочно предположить его восточное происхождение, если бы не зеленовато-голубые глаза и, скорее, европейские черты лица.

– Хуршах,– представился он. – Супервайзер фонда.

– А позвольте спросить, вы по нации кто будете? – ляпнул Недодаев. Он нередко намеренно сбивал собеседников с толку своеобразной непосредственностью и откровенностью. Зачем этот приём понадобился теперь, он и сам не знал.

– Мои родители с севера Афганистана,– с невозмутимой улыбкой и почти без акцента отвечал Хуршах. – Хотя я родился в Канаде, а вырос в Европе. Но учился, в том числе и в России.

«А то смотрю таджик – не таджик…»,– хотел было изречь Недодаев, но решил, что и так произнёс много звуков. «Поди, и смокинг носить умеет, хлыщ»,– предположил Отрядов.

– А я пойду-ка, посовещаюсь с коллегами,– будто вспомнил что-то банкир. С этими словами он поднялся и жестом предложил Хуршаху занять его кресло.

Тот охотно принял предложение, положил перед собой чистый лист бумаги. Затем извлёк из бокового кармана чернильную ручку вполне соответствующую его образу и что-то написал. После задал несколько уточняющих вопросов по проекту, из чего Отрядов сделал вывод о том, что парень свое дело знает.

– Финансирование вашего проекта возможно,– заключил тот, выслушав пояснения Отрядова. – Но есть некоторые принципиальные моменты, которые необходимо обсудить. Возможно, они не облегчат вашу задачу, но беспроцентный кредит того стоит. Готовы меня выслушать?

Отрядов понял, что выслушать придётся самое главное. И первой его реакцией было неосознанное желание немедленно покинуть это помещение и выпить стакан водки… «Не смотри в глаза гипнотизеру»,– вспомнилось ему. Но тут Недодаев… (После этой встречи Отрядов раз и навсегда отучил его в любых переговорах лезть наперёд). Но только после. А пока…

– А что же не послушать? – радушно согласился Недодаев.

Хуршах снова улыбнулся, но теперь улыбкой человека, довольного чем-то только что достигнутым.

– Вот и я о том же,– поддержал он Недодаева, будто чувствуя, как напрягся Отрядов. – Уверен, для вас это будет не слишком обременительно. И даже интересно…

Их беседа продолжалась почти час.

На пути из кабинета банкира до автомобиля Отрядов не произнёс ни слова. Недодаев тоже помалкивал, в уме подбирая слова для оценки услышанного и не решаясь первым нарушить тишину. Денис почувствовал что-то вроде облегчения только тогда, когда, сидя за рулём, проехал ближайший светофор на красный свет, и повернулся к Недодаеву.