Отсроченная смерть
Шрифт:
– И это единственная мера предосторожности? – удивился я.
– Конечно же, нет! Только первая, самая примитивная. Остальные будут наверху и… в самой кабине. Тот, кто с ними не знаком, ничего не заметит. И, если проверка выявит замаскированных врагов, верхняя охрана моментально всадит в них стрелки, смазанные нервно-паралитическим препаратом мгновенного действия… [50] Поехали, полковник, времени в обрез. – Борис Иванович первым зашел в бесшумно раздвинувшиеся двери. Лифт доставил нас в пустое, немеблированное помещение без окон. Эдакий тамбур-отстойник. Без задержки миновав его, Нелюбин нажал дверную ручку, и мы наконец
50
По сути, данный препарат представляет собой самый настоящий яд растительного происхождения. И если вовремя не вколоть антидот, пораженный «стрелкой» человек быстро умрет. Корсаков с этим препаратом хорошо знаком. В свое время ему доводилось использовать его против врагов и испытать воздействие препарата на собственной шкуре. См. повесть «Изнанка террора» в сборнике «Технология зла» и повесть «Похититель душ» в сборнике «Трудная мишень». Издательство «Эксмо», серия «Черная кошка».
Логачев с забинтованной головой лежал в одноместной палате под капельницей. У дверей дежурили два дюжих, вооруженных до зубов санитара. Возле постели Васильича сидел худощавый врач в роговых очках. При виде нас с генералом он поспешно вскочил на ноги, халат у него распахнулся, и я увидел пистолет с глушителем, заткнутый за пояс брюк.
– Все полученные пациентом травмы опасности для жизни не представляют, – по-военному отрапортовал доктор. – Однако последние два часа наблюдаются какие-то странные явления в кровеносной системе. Я ничего не могу понять!
– Отравленная рука, – приоткрыв заплывшие синяками веки, прохрипел Логачев. – Медицина тут бессильна. Борис Иванович, пускай он выйдет в коридор. Нужно побеседовать… тет-а-тет… С вами и с Дмитрием!
– Первый проблеск сознания с момента доставки, – неохотно покидая палату, шепнул врач. – Но долго он вряд ли продержится. Я, как специалист…
– Уходите, не мешайте, – с трудом сохраняя вежливый тон, оборвал его генерал и, когда мы остались втроем, коротко спросил: – Лонг?!
– Да, так он себя называет… Хотя это имя не настоящее, а… Ладно, неважно… По паспорту Ким-Тэ-Джун… Мастер у-шу. В России уже года полтора, по приглашению СПС, – задыхаясь, прошептал Петр Васильевич. – Я… попался в ловушку… последний лопух. Рассчитывал на честный… поединок, а они, – Логачев сильно закашлялся, в уголках рта показались капли крови.
– Незаметно… сзади… набросили на шею лассо. Грамотно, профессионально, – когда приступ прошел, продолжил он. – Я отключился… Очнулся голый… связанный… Рядом стоял Лонг с семью подручными. Долго избивали ногами, а потом он применил «отравленную руку». – Логачев с трудом подавил кашель. – Дмитрий! – лихорадочно глянул он на меня. – Запомни адрес: Октябрьская, пятнадцать. Оздоровительный центр «Водолей»… зал с драконами… на стенах! Но один туда не ходи. Пропадешь! Возьми… свору собак… аргкх-х-х-х-х…
– Почему один Дмитрий?! – дождавшись окончания очередного приступа, с обидой спросил Нелюбин. – Мы оцепим чертов центр, возьмем гадов по всем правилам…
– Вас… они вычислят заранее, – прошелестел Петр Васильевич. – У них… отличная разведка. И там, я знаю, подземные ходы… Уйдут! Вы никого… не застанете на месте… А Корсакова они ждут… Проклятый Лонг, перед тем как поразить меня «отравленной рукой», сказал напоследок: «Пусть ученик попробует отомстить за учителя. Сегодня. Если не трус. Люблю убивать хороших бойцов»… А мне хана. Прощайте, друзья! Сколько там осталось до полудня?!
– Зря паникуешь, – грубовато сказал
– Да какой я православный? – на синеватых губах Логачева мелькнула страдальческая усмешка. – Весь… крх-кх-кх… в грехах по уши. В церкви лет пять не был! Короче, Дима, слушай мой последний наказ…
– Заткнись, болван! – не сдержавшись, рявкнул я. – В ад захотел? Православный не православный… Богу решать, не тебе!
– Прощай! – видимо, не расслышав меня, выдохнул Логачев и потерял сознание.
– Немедленно его особоровать! – забыв о субординации, скомандовал я генералу. – Потом, если очнется, пусть исповедуется, причастится. А дальше… дальше посмотрим. На все Божья воля!!!
– Будет исполнено, – без тени насмешки кивнул Борис Иванович. – У нас, по счастью, есть под рукой свой священник.
– Ваш сотрудник?! – взъерошился я. – Но тогда он не настоящий!
– Бывший сотрудник, – подчеркнуто поправил Нелюбин, – и самый что ни на есть настоящий! Семь лет назад он уволился со службы и принял монашеский постриг. Два года назад – рукоположен в иеромонахи [51] . И с тех пор духовно окормляет былых коллег. Живет неподалеку, в «…» монастыре, – генерал достал прибор связи и коротко распорядился: «Срочно доставьте на объект «Z» отца Владимира. Скажите – Васильич при смерти. Да, он знает, что с собой взять. Выполняйте! – и снова обернулся ко мне. – С первым вопросом разобрались. Священник будет здесь минут через пятнадцать. А чем я могу помочь вам, Дмитрий Олегович?
51
Иеромонах – монашествующий священник.
– Где собаки, захваченные мной у Исрапилова? – поинтересовался я.
– В подвале соседнего здания, в клетке. Жрать не отказываются, но никого к себе не подпускают… Часто воют. Вероятно, тоскуют по свежему воздуху и… по хозяину. Однако Исрапилов недавно умер при…
– Их хозяин отныне я, – бестактно перебил я. – С того самого момента, как сломал взглядом Волка и заставил стаю выполнять мои команды. В общем, так – дайте мне этих псов, небольшой грузовой фургончик для их перевозки и… никаких «хвостов». Лонга буду брать без вас, вместе со стаей. А вы подъедете к «центру», когда подам условный сигнал. Договорились?
– Да! – немного поразмыслив, согласился Борис Иванович:
– Я провожу вас к собакам. А отцу Владимиру оставлю записку об «отравленной руке». Он в курсе, что это такое. Сам когда-то был рукопашником высшей пробы, – генерал вырвал из блокнота листок, достал шариковую ручку, начеркал пару строк и вручил записку одному из санитаров-охранников со строгим наказом – передать отцу Владимиру лично в руки. В остальном он сам разберется.
– Обязательно разберется! – уверенно подтвердил детина в белом халате. – Он недавно из меня пьяного беса выгнал. По-настоящему святой человек!
– Ну, полковник, пошли, – позвал Борис Иванович. – Покажу дорогу, проведу через посты и заодно подстрахую огнем в случае необходимости.
– Думаете, псы меня забыли? – приподнял брови я.
– Гм! Вполне возможно. Там, в усадьбе покойного Ахмата, вы действительно подчинили их своей воле. Но прошло достаточно много времени. Так что…
– Не забыли! – я сам не понимал, откуда во мне столь твердая уверенность. – Вот увидите!!!
Взяв у одного из охранников «вал», Нелюбин проводил меня к псарне, расположенной на втором подземном уровне ближайшего к воротам здания.