Отступник-3
Шрифт:
— Да мне сейчас и тёплое как моча, показалось бы нектаром, — заметил другой десантник по прозвищу Смурый.
Что и говорить, долгое воздержание в питье никому не по нраву. Но так уж вышло, что целых два месяца десантники света белого не видели. Гоняли их и в хвост и в гриву, так как Горину чем-то там их уровень подготовки не понравился.
Оно вроде и в начале приходилось несладко, но тогда хотя бы были выходные и под боком трактир хозяина лётного поля. Так что, после напряжённой недели было где расслабиться в выходные. Однако, после той клятой проверки всё резко переменилось. А может молодняку просто давали
Так что, первое увольнение на землю требовало вдумчивого подхода к отдыху. Правда, присутствовали некие опасения по поводу обитателей Буяна. Всё же разбойничья вольница. Но вид города обескуражил, так как не вязался с дурной славой этого места.
Разномастного народа тут хватало, но вели себя они вполне пристойно. На улицах никто никого не задирал, на каждом углу не дрался, разбитные пьяные ватаги по улицам не бродили. Так что поселившаяся было в душе тревога развеялась без следа. А тут ещё и холодное пиво, причём весьма не дурного качества.
В какой-то момент Болту даже показалось, что зря их накручивали и отправляли в увольнительную в составе команд. Нет, ну правда, эдак получается и отдых не отдых. Заняли сразу три стола, да ещё и пить приходится с оглядкой. Парни-то расслабляются, а ему за них всех ответ держать, а потому и ясности ума терять нельзя. Опять же, если кому к девкам захочется, придётся снова всей толпой тащиться.
Так что, ну его это разбойничье гнездо, уж лучше бы в обычном порту постоять. Но Фёдор Максимович то гонял нещадно, то поспешно увёл «Носорога» из Менска. И в другие порты не заходил. Возможно из-за того происшествия в Пскове решил лишний раз не рисковать.
Дверь распахнулась и в заполненный посетителями зал ввалилась разбитная компания, разодетая кто во что горазд. Была и форма, и гражданская одежда, и смешанная. У кого-то в ушах серьги в виде золотых червонцев, практически у всех кольца с амулетами, или кожаные ладанки на груди. Всех их объединял одинаково расхристанный и вызывающий вид.
Десантников они приметили сразу, так как они явно выделялись на общем фоне. На них и прежде поглядывали, но без желания задеть, а скорее любопытства ради. Все коротко стриженные, в одинаковой форме, черные береты с кокардой в виде головы носорога, лишившейся гильдейских топора и щита. На левом рукаве круглый шеврон с всё той же головой, по окружности надпись, сверху «Носорог», снизу «у меня плохое зрение».
— Ого. Ты глянь, на этих болванчиков, — хохотнул один из вошедших.
Высокий, крепкий и явно заводила, привыкший, что ему заглядывают в рот. Судя по поведению, цену себе знает и его не в дровах нашли. Он приблизился к столу за которым сидел Болт и остановился напротив него, сунув большие пальцы за брючной ремень. Оружия ни у кого не было, как того и требовали местные законы, хотя по потёртости на бедре видно, что с револьвером этот мужик обычно не расстаётся.
— У меня плохое зрение, — прочитал он на шевроне Смурого и тут же хохотнул. — Это типа, молокососы слепыши.
Ну что сказать. Парни на фоне остальных и впрямь выглядели молодняком. Самому старшему, Болту, всего лишь двадцать, остальным по восемнадцать девятнадцать. Да,
— У меня плохое зрение, но это не мои проблемы, — слегка отодвигая от себя кружку с пивом и глядя в глаза незнакомцу, произнёс Болт.
Вообще-то, не сказать, что ему всё в пополам. Но и выхода у него другого нет. На нем нашивки младшего унтера, потому и агрессия в первую очередь нацелена на него. Но главное, рядом подчинённые и выказать перед ними слабину… Лучше сразу умереть.
— А мамка-то знает, что ты в небо подался и грубишь взрослым дядям? — вперив в Болта сквозь прищур злой взгляд, поинтересовался задира.
— Мамка меня учила никогда не грубить незнакомцам, — всё так же продолжая сидеть, спокойно произнёс парень и добавил. — Меня зовут Болт. А тебя?
— Шершень. Слыхал? — цыкнул задира.
— Не слыхал. Но теперь мы знакомы. Так что, шёл бы ты на хрен, Шершень.
Это было уже чересчур. Товарищи Шершня за его спиной загалдели, разом поднимая градус напряжения до предела, а сам их вожак без дальнейших разговоров и разогрева врезал наглому юнцу продолжавшему оставаться на стуле. В смысле, попытался врезать. Однако Болт слегка отклонился пропуская мимо себя кулак вспоровший воздух.
Распалившийся нападавший хорошо вложился в удар, а потому не сумел удержать равновесие и его повело. Кулак с тупым стуком и хрустом ломающейся кисти впечатался в столешницу. Мало этой напасти, так ещё и бок взорвался дикой болью от ответки прилетевшей в бок. И вновь едва уловимый влажный хруст не выдержавшего напора ребра. Неудачно прилетело, чего уж там.
— Бей! — роняя на пол пребывающего в шоке Шершня и поднимаясь на ноги, выкрикнул Болт.
Молокососы? Так и есть. Один сплошной молодняк. Только вот не зайчики, а качественно выученные, озлобленные муштрой и беспросветными тренировками, жаждущие крови волчата. Чуть не разом грохнули опрокинутые стулья, брякнули упавшие керамические кружки и десяток бойцов разом ринулся в атаку.
Ими никто не командовал, не определял место в бою, не уточнял задачу. Всё выходило само собой, они непроизвольно, на одних рефлексах выбирали себе напарника или цель атаки. Действовали насколько стремительно, настолько и слаженно. Большинство из них даже толком не успели осознать, что это самая настоящая кабацкая драка, в которой возможно всё. Для них это была очередная тренировка в которой нужно было выстоять, или окажешься на полу. Потом-то тебя непременно вылечат, но до того тебе будет больно. Очень больно. И чтобы избежать этого нужна самая малость, положить того, кто желает сделать это с тобой.
Крики, брань, стоны, хлёсткие и тупые удары, грохот опрокидывающейся мебели и треск бьющейся посуды. Задирала носороговцев только вошедшая компания, но в драку оказались вовлечены все посетители трактира, тут же превратившегося в поле брани.
Опасаясь попасть под раздачу, хозяин подался к двери на кухню, увлекая за собой подавальщиц и делая знак вышибале у двери. Нечего было и мечтать, чтобы тот управился с этим бардаком. Да этого и не требовалось. Здоровяк выскочил на улицу, откуда тут же донеслась трель полицейского свистка.