Отступник

Долгова Елена

Выручать человека из плена на диких территориях было все равно что искать иголку в стоге сена. Идти в Лиманск в надежде встретить там (уже почти легендарного) Полозова я мог и в одиночку, но в общем-то с тем же нулевым успехом. Клеймо ренегата позволяло все — бросить Лунатика в том числе, но вот только настоящим ренегатом-то я все равно не был.

АКМ Лунатика пришлось вдобавок к дробовику навьючить на себя, снайперскую винтовку — спрятать, обмотав брезентом, в самых колючих зарослях, которые только нашлись неподалеку. Стрелял я из нее все равно неважно. Пока не

начался новый дождь и не размыл все следы, следовало начинать преследование. Я двигался на восток, а закат уже светил мне в спину. Там, куда я шел, собиралась тьма. Фонарик выхватывал из нее кочки, траву, кусты, россыпь раздавленных ягод величиной с большой орех, кости, давно уже обглоданные псами, вмятины от чужих ботинок. В какой-то момент я потерял чужие следы и, чтобы отыскать, потратил полчаса. С востока почему-то тянуло дымом. Не едким, с привкусом химии, а самым обыкновенным, уютным и дровяным. Там же мирно, по-деревенски лаяли собаки, но я знал, что этот дым наверняка происходит от перегоревшей в «жарке» травы. Лаяли же слепые псы — беспощадные и идеально приспособившиеся хищники Зоны.

— Вот и пришли…

Лунатика я больше не звал, чтобы не демаскировать себя. Фонариком светил крайне осторожно, а потом и вовсе его погасил. Погоня привела меня на окраину почти не разгромленного поселка, следы тут затерялись среди заборов, деревянных сортиров, разросшихся по бывшим огородам лопухов и раздолбанных улиц, покрытых твердой, будто лунная поверхность, коркой грязи.

В поселке теплилась жизнь. Издали доносились грубые голоса и обрывки брани. Там же пылал костер, делавший спорщиков хорошо различимыми, меня же, напротив, он очень удачно прятал, особенно когда я держался ближе к заборам.

Вот эта уверенность в своей незаметности и сыграла со мной злую шутку.

* * *

— Эй, мужик, куда прешь! Стой и ствол убери… — раздался из темноты басистый голос.

— А если не уберу?

— Никуда не денешься, ты у меня в прицел хорошо виден… Сделал? Вот так. А теперь иди прямо на костер, с тобой Факир хочет поговорить.

— Может, покажешься?

— Но-но, поговори тут… Загашу, да и все.

В конце переулка мужики в разномастных комбезах обступили уже замеченный мною костер, один жарил мясо, надетое на деревянный шампур, другие то ли грелись у огня (хотя ночь стояла не холодная), то ли просто не хотели ходить в одиночку. У всех на рукавах нашивки оказались спороты (как, впрочем, и у меня самого).

Лунатика я заметил почти сразу же. Уже без «Севы», в одной футболке и камуфляжных штанах, связанный и с большим фонарем под глазом, но пока живой и непокалеченный, он сидел тут же рядом, на корточках, спиной к железной бочке с углем.

— Я бы его за нашего Толяна на ноль помножил, падлу, — хрипло ругался мужик быковатого вида.

— Да жив твой Толян…

— Жив-жив… он Толяну руку ножом пропорол. Пацан теперь не стрелок. Это ж надо…

— Ну, для других дел все равно пригоден, — ответил кто-то из полутьмы, в то время как остальные взорвались неудержимым хохотом.

— Да пошел ты, — злобно выругался «бык».

Главарь, поджарый человек среднего роста, стоял чуть в стороне.

— А ты что скажешь, Факир?

— Парень нам нужен для обмена. Поэтому не убивать и не уродовать.

— Да пошел ты… он же не соображает, твой гребаный контролер…

Факир отреагировал мгновенно — ударил «быка» под ложечку, тот согнулся пополам, тут же получил коленом в челюсть и рухнул всем своим немалым весом кому-то на ноги.

— Опа! Пузырь-то сдулся… — засмеялись чуть в темноте. — Он еще со вчерашнего нарывался.

— Смотрите, Колян еще одного фраера сюда прислал…

Факир пока молчал. Я подошел поближе и имел возможность разглядеть его лицо — оно было худощавое, жесткое, умное, не характерное для подонков. На рукаве, как и у других, остался след споротой нашивки. След был квадратный, так что изгнать Факира могли или нейтралы, или наемники, или «Свобода». Черт знает, что в таком случае хуже.

— Контролер полумертвого не возьмет, — еще раз и очень спокойно повторил он. — Зомби дурак, но им управляет контролер. Контролер передал однозначно — живого и целого.

— Может, ну его, этого контролера с понтами? — спросил из темноты уже знакомый шутник. — Мочим лохов и отходим. Нас много, контролер наверх не полезет, а хабар можно и с трупов собирать.

— Это кто у нас такой сообразительный есть? — насмешливо поинтересовался Факир. — Может быть, его, как совершенно целого и невредимого, мы тогда и поменяем?

Я отметил про себя, что в отличие от других беспредельщиков главарь говорил правильно, спокойно, цинично-вежливо и почти не употреблял бандитского жаргона.

— Зачем сразу так… — обиделись в темноте. — Ты главный, ты и решай, а наше дело маленькое.

— А раз маленькое, то второй раз повторяю. Нашей группе нужен контейнер, который держит у себя контролер. Что внутри — не важно, но за это заплатят так, что хватит и на лекарства, и на стволы, и на водку, и даже на кокс раненому Толяну. Контролер просит хорошего, целого человека, и он его получит. Сейчас я свистну три раза, сюда подойдет зомби. Кто-нибудь из наших, ну хоть ты, Раскол, но только один, возьмешь пленного и пойдешь с ним в подвал. Заберешь контейнер и вернешься назад. Пленного оставишь там, как и договаривались.

— Ну уж нет! — не выдержав, заорал перепуганный Раскол. — Нет моего согласия с контролером общаться. Как хочешь, Факир, можешь на месте забить, как Пузыря, но в подвал я не полезу.

— Да тут не только контролер… — негромко добавил кто-то. — Контролер-то мужик вредный, но тихий, в подвале сидит, ну и хрен с ним, наружу не вылезет. А по ночам кто за пивзаводом рыскает? Кто псов вчера ночью рвал так, что вой стоял? Уходить отсюда надо… Гиблое место.

Отморозки, задвигавшись, зашумели. Перед Факиром они всего лишь пасовали, а встречи лицом к лицу с самыми опасными монстрами Зоны страшились до паники.