Отступники
Шрифт:
Просто нельзя допустить, чтобы они снова вышли из-под контроля. Довольно. Прошло девять лет, но мир до сих пор зализывал раны, нанесенные во время правления Аса Анархии.
Глава шестая
Аэростат врезался с жилой дом чуть южнее Брэкен-вэй. Нова едва успела выпрыгнуть из корзины за секунду до того, как та рухнула на мостовую, и скрылась за углом на соседней улочке. Девушка понимала, что Отступники отслеживают движение шара и будут искать ее. Поэтому, едва переставляя ноги, она все же заставила себя пройти не меньше двух миль. Она петляла по закоулкам и безлюдным дворам,
Только когда появилась настоящая мокрая собака и стала обнюхивать ей волосы, Нова, морщась, поднялась и побрела домой.
Ее снова ждала тень, скудость и запустение повседневной жизни.
Она шла больше часа и наконец добралась до входа на одну из заброшенных станций метро. Отсюда можно было попасть в разветвленную систему туннелей, захваченных Анархистами, когда им пришлось скрываться после победы Отступников. За последние восемь лет Совет не раз обещал восстановить подземку, но пока, судя по всему, руки до этого не доходили. Нова всерьез сомневалась, что это вообще произойдет в обозримом будущем.
С трудом протиснувшись в щель за фанерным щитом, она скользнула внутрь.
Стоило спуститься на несколько ступеней вниз, как ее окружила кромешная мгла. Только на первой лестничной площадке, прежде чем ступить на второй пролет, Нова нащупала на поясном ремне небольшой фонарик и зажгла его. Свет заплясал по знакомым закорючкам граффити, рекламам давно распроданных книг и театральных спектаклей, с которыми в Гатлоне гастролировали больше тридцати лет назад.
Метро Гатлона пало вместе с правительством, на заре революции Аса Анархии. Подземные туннели стали укрытием для тех, кто искал спасения от беспорядков, творившихся наверху. Здесь по крайней мере можно было обрести прибежище, затеряться – а это совсем немало. Сейчас опустевшие туннели принадлежали Анархистам, если не все, то, по крайней мере, эта часть гигантского лабиринта, со сломанными поездами, замусоренными путями и темнотой, которая, казалось, сочилась из стен.
Нельзя сказать, чтобы они очень прятались – Отступники знали, где их найти. Но много лет спустя после Битвы при Гатлоне Лерой обратился к Совету с предложением о перемирии. Так он это назвал. Перемирие. Хотя, сказала тогда Ингрид, это мало чем отличалось от униженной просьбы о прощении. Тем не менее, Совет принял эту формулировку. Немногим оставшимся в живых Анархистам предоставили некоторую, весьма ограниченную автономию, это жалкое жизненное пространство, с условием, что они никогда больше не будут использоваться свои способности против Отступников и народа.
Нова не представляла, что подвигло Совет принять предложение, ведь они легко могли всех их повязать и упрятать за решетку. То ли, какой бы праведный гнев не кипел в них, он угас, когда Капитан Хром появился из развалин, крутя на своей пике шлем Аса Анархии. То ли им даже стало жалко Анархистов, проигравших битву и в одночасье лишившихся вождя и дома.
А скорее всего, они просто решили, что Анархисты без Аса больше не опасны.
Отступники до сих пор время от времени наносили им визиты – устраивали рейды, проверяя, не устроены ли в туннелях нелегальные склады оружия и не «шалят ли» здешние обитатели, но в общем и целом им особо не досаждали.
Нове оставалось только гадать, надолго ли сохранится такой порядок вещей теперь, после сокрушительного провала Кукловода на празднике. Если бы там была только она, Отступники еще, может, и не сумели бы вычислить, из какой она группировки. У них могло сложиться впечатление, что она одиночка, сама по себе. Конечно, с появлением Фобии и Детонатора причастность Анархистов стала бы очевидной, но при таком раскладе Совет был бы уничтожен полностью, и все прочее не имело бы значения.
Однако Совет был жив, и теперь, хотя Кошмар до сих пор оставалась для них загадкой, вмешательство Кукловода точно выведет Отступников прямо на них.
Не нужно ей было связываться с этим аэростатом. Только лишнее свидетельство их знакомства.
Если бы не этот новый персонаж… Страж… все могло окончиться совершено по-другому.
Добравшись до нижнего уровня станции подземки, Нова пересекла платформу. Крысы шмыгали под ногами, но она, не обращая на них внимания, спрыгнула на рельсы и вошла в туннель. Луч ее фонарика обшаривал стены, пока не наткнулся на включатель, которую Ингрид и Нова смонтировали здесь несколько лет назад. Под потолком замерцали тусклые лампочки, освещая путь в ее жилище.
Нова выключила фонарик и небрежно сунула в сумку, которая сейчас казалась фунтов на пятьдесят тяжелее, чем была утром. Руки горели от усталости. Она чувствовала каждую косточку, каждый мускул – все они болели, ныли и явственно выражали свое недовольство.
Пройдя по туннелю несколько сот футов, она увидела на центральной платформе Ингрид. Та грузила в ржавую магазинную тележку коробки с едой и вещами.
Нова бросила на рельсы спортивную сумку. Ингрид резко повернулась к ней, испуганно вытаращив глаза, но, увидев Нову, тут же успокоилась.
– Вы меня бросили, – заявила Нова, упершись кулаком в бок.
Ингрид только махнула рукой и снова повернулась к лежащим на полках банкам с сардинами и соусом чили.
– Давай-ка, помоги мне лучше грузить.
– Как ты помогла мне?
Досадливо хмыкнув, Ингрид обернулась и недобро уставилась на Нову. На Ингрид все еще был костюм Детонатора – высокие сапоги, обтягивающие брюки цвета хаки, синий топик и синие металлические повязки-спирали, обхватывающие ее смуглые руки от запястий до плеч. Единственное отличие от ее обычного разбойничьего образа состояло в том, что вьющиеся черные волосы были забраны под обруч со стразами – явно позаимствованный у Хани.
– Плюнь и выбрось это из головы, Кошмар, – сказала Ингрид. – Ты знала, на что шла, знала, что в случае неудачи спасательных экспедиций не будет. Но, смотри… ты в норме, я тоде, Фобия… – она преувеличенно громко вздохнула, округляя глаза, – не знаю, чем занят. У него там спиритический сеанс или что-то такое, музычка жутковатая – но, тем не менее, и у него в общем все нормально. Мы все в порядке.
– Не считая Уинстона.
– Уинстон получил по заслугам. Устроить этакую атаку посреди города! Из-за него мы все чуть не погибли. Если ты и должна сейчас на кого злиться, так это на него.