Оттенки полуночи
Шрифт:
Кейд полагал, что он и его брат похожи, до тех пор, пока Сет не приказал стае волков преследовать и убить гризли.
Они были просто мальчиками, четырнадцатилетними и стремящимися проверить границы и силы их сверхъестественных способностей. Сет похвастался тем, что повлиял на стаю волков в лесу и смог за раз контролировать разумы больше, чем одного животного. Кейд никогда не делал этого — он даже не знал, что мог — и Сет был слишком готовым продемонстрировать это. Завыв, он призвал стаю и, прежде чем Кейд осознал то, что произошло, он и Сет понеслись с волками в поисках
Это была кровавая, затяжная борьба …и Сет упивался ею. Пуская кровь животному, он позвал Kейда, чтобы тот присоединился, но Kейд был слишком потрясен. Его вырвало в сорняках, никогда он не чувствовал себя настолько больным за всю его жизни.
Сет тайно дразнил его в течение нескольких недель. Он помыкал Kейдом, действуя как дьявол на его плече, бросая ему вызов проверить пределы его дара и определить, кто из них был более сильным близнецом. Кейд глупо сдался. Гордость обманула его, и таким образом, он принял рукавицу, когда Сет бросил.
Он заточил свою способность, пока она не вернулась к нему так же естественно, как дыхание. Он научился любить чувство дикой местности на своей коже, просачивающееся в его суть, пойманное между его зубами и клыками. Он стал настолько искусным, что увлекся властью своего дара, и вскоре его стало практически невозможно контролировать.
Сет был разъярен, что способности Кейда превысили его собственные. Он был ревнив и не уверен, опасная комбинация. Внезапно он нашел другой способ доказать свою силу Кейду, и это затронуло его темную сущность.
В какой-то момент Сет спокойно применил свой темный талант к поимке другой добыче.
Он и его стая убили человека.
Это произошло всего лишь за несколько месяцев до того, как Кейд был принят в Орден. Преданный, разъяренный, он намеревался разоблачить Сета перед их отцом и остальной частью Темной Гавани и выставить напоказ его непростительное нарушение закона Рода. Но Сет умолял его. Он поклялся, что это все была ужасная ошибка — игра, которая вышла из-под контроля полностью. Он попросил Кейда не выдавать его. Он уверял, что убийство было случайно, и что это никогда не повторится.
Кейд сомневался относительно него даже тогда. Он должен был раскрыть тайну Сета. Но Сет был его любимым братом — его второй половиной. Кейд знал то, что новости о преступлении Сета сделают с его родителями, особенно с матерью. Именно поэтому Кейд сохранил тайну, даже при том, что, оставаясь таковой, она разрушала его каждый момент на протяжении всего времени.
Он хотел защитить Сета от лжи, а родителей от боли, и когда пришло сообщение от Николая из Бостона о том, что Ордену требуются новички, Кейд сразу же ухватился за эту возможность.
Теперь убийства семьи Toмсов вернули все это. Черт, он надеялся, что его брат не был способен на хладнокровное убийство всей семьи, но он боялся, что обещание, которое Сет дал ему год назад, оказалось не сдержано.
С этим страхом, поглощающим его ум, Кейд начал идти к двери. Он не понимал, пока не прошел полпути, что идет по толстой шкуре гризли. Шкурой был покрыт пол гостиной и, хотя Сет и его стая убили этого медведя несколько лет назад, что засело глубоко в его памяти, застывшая и выступающая голова этого медведя остановила Кейда. Он вернулся назад и опустился на колени около открытой челюсти животного.
– Ох, Христос. Пусть я ошибаюсь, - прошептал он, поглубже засунув свою руку в пасть.
Он, насколько мог, продвинулся вперед и жестко выругался, когда его пальцы коснулись мягкой ткани и обнаружили мягкий мешочек в горле гризли.
Кейд схватился за шнурок на небольшом мешочке, услышав металлический звон, когда он лег на его ладони. Он ослабил шнурок и высыпал содержимое. Несколько золотых колец скользнули в руку, а также плетеный кожаный браслет с зубом медведя, свисающим с него, и небольшими прядками подстриженных волос, взятых с разных человеческих голов. Запекшаяся кровь засохла в некоторых местах. Это означало только одно…
Сувениры, которые Сет собирал. Как убийца, собирающий трофеи со своих жертв.
– Сукин сын, - жестко выдавил Кейд.
– Больной, чертов сукин сын.
От гнева и горя засосало под ложечкой. Он не хотел верить в то, что увидел. Он хотел найти оправдание, любое другое объяснение, кроме того, что звонко звучало в его голове.
Его брат был убийцей.
Неужели, это он зверски напал на семью Томсов?
Что-то глубоко в Кейде никак не могло смириться с убийством целой семьи.
Несмотря на страх, который словно сковал его внутренности, ему нужно было больше ответов, прежде чем он смог бы обвинить Сета в том, что он стал монстром. Ему нужны доказательства. Черт, ему нужно найти своего брата и в лицо сказать ему это, потребовать от него правды.
И если бы оказалось, что Сет виновен, Кейд должен был сделать то, что нужно. Что, по правде говоря, он должен был сделать еще тогда, когда увидел доказательства пренебрежения Сетом человеческой жизни.
Он будет охотиться за своим братом, и убьет его.
Глава 8
Большая часть пришедших в “У Пита” толпилась у бара, шум разговоров конкурировал с хоккейным матчем на спутниковом телевидении и старой песней “Eagles”[1], доносящейся из музыкального автомата, который стоял около общественного туалета и лестничной площадки в заднюю игровую комнату. Алекс и Дженна сидели друг напротив друга за одним из центральных
столов. Они закончили ужинать совсем недавно и теперь делили между собой домашний яблочный пирог Пита, пока пытались выпить уже ставшее теплым пиво (если можно было так назвать это мутное варево). Дженна зевала и отключалась в течение нескольких часов или около того и проверяла свои часы, но Алекс знала, что ее подруга была слишком вежлива, чтобы покинуть ее. Эгоистично, но Алекс хотела продлить их посиделки. Она настояла на пироге и последнем пиве, даже накормила несколькими четвертаками музыкальный автомат, чтобы у нее было оправдание послушать ту песню, прежде чем они уедут.