Оттенки полуночи
Шрифт:
Он был великолепен, еще больше захватывая дух, когда сидел абсолютно голый напротив нее, его взгляд, такой внимательный и близкий, был сосредоточен на ней. Тело Алекс все еще помнило об их всепоглощающей страсти, приятная боль между ногами еще больше разлилась от того взгляда, которым он ее пожирал.
– Мы проспали весь день? – спросила она, внезапно почувствовав потребность заполнить обжигающую тишину.
Он коротко кивнул. – Солнце село несколько часов назад.
– Вижу, ты был снаружи, - сказала она, заметив новую охапку дров у камина.
– Да, - сказал он. – Как раз вернулся
Она улыбнулась, приподняв свои брови. – Я надеюсь, ты не выходил туда прямо так. В такой темноте там не больше нуля.
Он хмыкнул, его чувственные губы изогнулись в кривой усмешке. – С этим у меня точно нет проблем.
Нет, он точно не был тем мужчиной, который хоть капельку сомневается в своей мужественности. Каждый дюйм его тела состоял их крепких, скульптурных мышц. В почти шести футов ростом, все в нем имело вид брутального мифического воина - от массивных, широких плеч и бицепсов до вытесанной поверхности груди и плоского, со стальным прессом, живота, который плавно переходил в узкие бедра. Остальная его часть была так же прекрасно, и она доказывала, что они мел представление, что с ней делать.
Боже, он был живым произведением искусства, и это впечатление только усиливалось сложным, но утонченным рисунком, нанесенным чернилами, – какие чернила были использованы? – который обвивал золотистую кожу его тела, как язык благодарного любовника. Алекс осматривала интригующий рисунок своими глазами, задаваясь вопросом, была ли это игра света, который делал его светлые татуировки более насыщенными, когда она смотрела на него с открытым удовлетворением.
Усмехаясь, как будто он привык к женщинам, восхищающимся им, он встал и медленно направился к мягкому ложу из одеял, где лежала она, не беспокоясь о своей наготе.
Алекс мягко засмеялась и покачала головой. – Тебе когда-нибудь это наскучивает?
Он приподнял бровь, ложась и небрежно устраиваясь возле нее. – Наскучивает что?
– Ну, женщины падают к твоим ногам, - сказала она, осознав, со смесью ошеломленного удивления, что ей не нравится эта мысль. На самом деле, она ненавидела ее и задалась вопросом, откуда появился этот укол ревности, учитывая то, что он не стал принадлежать только ей просто потому, что они провели несколько потных – и, да, если уточнить, захватывающих – часов, наслаждаясь друг другом.
Он убрал выбившийся локон с ее лица, приковывая ее пристальный взгляд к себе. – Сейчас я вижу только одну женщину рядом с собой. И могу тебя уверить, мне это совсем не наскучивает.
Он обхватил ее лицо руками и поцеловал, укладывая ее обратно на одеяла. Его взгляд горел, когда он смотрел на нее сверху вниз, и она почувствовала давление его эрекции, которая упиралась ей в бедро. – Ты особенная девушка, Александра. Ты даже не представляешь, насколько.
– Ты меня даже не знаешь, - тихо возразила она, нуждаясь в напоминании об этом больше, чем он. Сколько они знали друг друга – несколько дней? Это не было похоже на нее, позволять кому-то за столько короткое время войти в ее жизнь так глубоко. Так, почему же он? Почему именно сейчас, когда весь ее мир словно висел на краю утеса? Одно неверное движение, и ей конец. – Ты ничего не знаешь обо мне…не всю правду.
– Тогда расскажи мне.
Она посмотрела в его глаза, пораженная искренностью, легким намеком на просьбу в его голосе. – Рассказать тебе…
– Расскажи мне, что случилось во Флориде, Алекс.
Кажется, весь воздух из ее легких испарился в тот момент. – Я же сказала тебе…
– Да, но ты и я, мы оба знаем, что не пьяный водитель лишил тебя матери и брата. С ними произошло что-то еще, не так ли? Что-то, что ты сохраняла в тайне все эти годы.
– Он говорил это мягко, терпеливо, уговаривая довериться ему. И боже, она хотела довериться ему. Она должна была разделить это с кем-то, и глубоко в сердце она понимала, что этот “кто-то” – Кейд. – Все хорошо, Алекс. Ты можешь рассказать мне правду.
Она закрыла глаза, чувствуя, как ужасные слова – ужасные воспоминания – кислотой обжигают ее горло. – Я не могу, - пробормотала она. – Если я расскажу это, то все, что я пыталась оставить позади…все, что я так сильно старалась забыть…это все вновь станет реальным.
– Ты не можешь потратить всю свою жизнь, убегая от правды, - сказал он, и некая странная нотка закралась в его голос. Грусть, которая говорила ей, что он понимает то бремя, что она несет на себе. – Отрицая правду, ты никогда не заставишь ее исчезнуть, Алекс.
– Это не так, - тихо ответила она. Глубоко в душе, она понимала это. Она устала убегать и бороться, чтобы ее прошлое оставалось забытым. Она хотела освободиться от всего этого, а это значило посмотреть правде в глаза, независимо от того, какой ужасной или непостижимой она может быть. Но страх был сильным врагом. Возможно, даже слишком. – Я боюсь, Кейд. Я не знаю, достаточно ли я сильна, чтобы в одиночку с этим справиться.
– Да.
– Он запечатлел крошечный поцелуй на ее плече, затем пристально посмотрел в глаза. – Но ты не одна, Алекс. Я с тобой. Скажи мне, что произошло. Так я узнаю тебя, если ты позволишь.
Она выдержала его умоляющий взгляд и нашла толику своей храбрости в глубинах его стальных глаз. – Мы провели такой прекрасный день вместе. Мы устроили пикник возле воды, я учила Риччи делать сальто с пирса. Ему было всего шесть, но он ничего не боялся и всегда пробовал делать то же, что и я. Был такой прекрасный день, наполненный радостью и любовью.
Пока темнота не накрыла болота, принося с собой хаос.
– Я не знаю, почему они выбрали нашу семью. Я долго искала причину, но до сих пор не в состоянии понять, почему они вышли из тьмы, чтобы напасть на нас.
Кейд осторожно погладил ее, когда она с трудом подбирала слова, которые он сказал вместо нее. – Иногда нет никаких причин. Иногда это просто происходит, и у нас нет возможности понять причины этого. Жизнь и смерть не всегда логичны.
Иногда смерть выскакивает из темноты как призрак или монстр, слишком ужасающий, чтобы быть настоящим.
– Их было двое, - пробормотала Алекс. – Мы даже не знали, что они там были, пока не стало слишком поздно. Было темно, и мы все сидели на веранде, расслабляясь после ужина. Моя мама сидела там с нами, Риччи устроился у нее не коленях, а она читала нам Винни-Пуха перед сном, когда из ниоткуда появился первый и набросился на нее.