Отто Скорцени - диверсант №1. Взлет и падение гитлеровского спецназа
Шрифт:
Победителем в предвыборной борьбе стала аденауэровская ХДС — следовательно, эсэсовцы поддержали эту партию. Избранный бундестаг пошел им на многие уступки. Боннская тактика постепенной и молчаливой реабилитации нацистов и эсэсовцев вступила в новую стадию.
Председатель бундестага Герстенмайер 29 июня 1961 года провел через парламент третье дополнение к закону об изменении статьи 131 конституции ФРГ [80] . Некоторые депутаты бундестага даже не знали подлинной цели этой странной поправки. Они и не подозревали, что между тогдашним боннским министром внутренних дел, министром финансов Этцелем и председателем бундестага Герстенмайером имели место тайные переговоры.
80
Согласно этому закону все бывшие нацистские чиновники и профессиональные военные подлежат восстановлению в своем прежнем правовом положении. Если же это по каким-либо причинам невозможно сделать, им должны выплачиваться высокие пенсии. — Прим. пер.
Принятое дополнение означало, что все, кто принадлежал в прошлом к СС или в течение десяти лет безоговорочно служил гиммлеровскому черному ордену, вознаграждались за это боннскими государственными пенсиями. Таким образом, эсэсовцы хотя и с опозданием, но все же получили награды за преступления.
Старые друзья Герстенмайера не ошиблись. Они действительно могли положиться на своего агента, который поддерживал и поддерживает постоянный контакт с Мадридом. В этом Герстенмайеру содействует западногерманский посол в Испании Вольфганг фон Вельк, занявший этот пост не без помощи председателя бундестага.
Прокурор выдает охранную грамоту
Дело Скорцени весьма типично для внутриполитической жизни Федеративной Республики Германии. Бывший оберштурмбаннфюрер СС и начальник одного из управлений службы безопасности все еще не понес наказания, потому что связан с боннскими властями тысячью нитей. Убийца как бы обладает охранной грамотой. Именно этим можно объяснить, что уже в 1951 году в одной из западногерманских газет можно было прочесть: «Согласно имеющимся у нас сведениям, органы юстиции земли Гессен больше не проявляют какого-либо интереса к аресту Скорцени». А орган крупной западногерманской буржуазии гамбургская газета «Ди вельт» писала в 1960 году: «Генеральный прокурор Гамбурга не желает предпринимать никаких мер против оберштурмбаннфюрера СС Отто Скорцени. Скорцени известен как «похититель Муссолини». В понедельник гамбургская прокуратура в связи с запросом сообщила, что никакого судебного дела против него возбуждено не будет» [81] .
81
Die Welt, vom 31. Mai 1960.
Почему? Это станет понятным, если внимательно присмотреться к составу прокуратуры Гамбурга.
Обер-прокурором этого крупного западногерманского портового города, входящего в Федеративную Республику Германии на правах самостоятельной земли, является Вилли Штегман. Ему сильно не повезло: в последние дни войны он выпустил из рук свое личное дело. Теперь оно стало достоянием общественности. Если заглянуть в эти документы, можно получить ясное представление о его карьере: 1938 год — прокурор в суде берлинской комендатуры; 1944 год — старший советник военного суда при командующем германскими войсками в Бельгии и Северной Франции; с 5 августа 1944 года — судья корпуса войск СС. Таков послужной список Вилли Штегмана! Так пожелает ли бывший эсэсовский судья Штегман обвинить Скорцени в военных преступлениях? Это означало бы вынести приговор самому себе!
Может быть, это сделают его коллеги — другой гамбургский обер-прокурор доктор Герберт Скок или занимающий аналогичный пост доктор Эрнст Мейер-Маргрет? Тоже маловероятно. Оба они принадлежат к числу гитлеровских кровавых судей по особым делам, так же как и Ганс Фогель, являвшийся после войны главным прокурором Гамбурга.
Откажется взять на себя дело Скорцени и прокурор доктор Вильгельм Кюнцель — бывший подручный гитлеровских палачей в ранге советника военного суда.
Председатель высшего суда земли Гамбург Вальтер Клаузен тоже не станет выносить приговор Скорцени. В нацистские времена он занимал пост советника военного суда. Может ли он привлечь Скорцени к ответственности за то, что тот уже в последние часы войны вешал в Шведте солдат и ополченцев-фольксштурмистов!
Старые друзья во дворцах и министерствах
Неудивительно, что Скорцени чувствовал себя в ФРГ вполне безопасно. К тому, что западногерманская юстиция не стремилась утруждать себя преследованием нацистских преступников, причастны и аденауэровские министры. Один из основателей руководимой канцлером Аденауэром партии ХДС в земле Северный Рейн-Вестфалия доктор Роберт Лер, будучи министром внутренних дел ФРГ, приказал в 1951 году вычеркнуть фамилию Скорцени из списков лиц, разыскиваемых полицией. Кстати, Лер принадлежал к числу членов наблюдательного совета концерна «Ферейнигте штальверке АГ» в Дюссельдорфе.
Такова позиция боннских властей не только по отношению к Скорцени, но и вообще ко всем эсэсовцам, военным преступникам.
«Вернутся ли нацисты к власти?» — вопрошала лондонская либеральная газета «Ньюс кроникл». Ее редакторы тщательно анализировали факты и пришли к выводу, что в Федеративной Республике Германии, политические руководители которой выдают ее за «миролюбивое» государство, нацисты уже давно заняли свои прежние позиции. И в этом не последнюю роль сыграл Скорцени.
В 1960 году он перешел в наступление и поместил в боннской газете «Фрайвиллиге» («Доброволец») следующие строки: «В последние дни немецкие газеты, а в субботу и немецкое телевидение стали распространять обо мне ложные сведения, которые я решительно опровергаю.
1. Сообщалось, что в 1949 году я встретил в Австрии Эйхмана и содействовал его побегу. Оба эти утверждения не соответствуют действительности.
2. Из Израиля сообщали, что я якобы поджег в Вене пять синагог. Это утверждение также не соответствует действительности.
3. Согласно сообщению из Тель-Авива, некто Фридман якобы заявил, что он выследил бы меня так же, как и Эйхмана. С 1945 года мое местопребывание общеизвестно. Если Фридман посетит меня, я окажу ему достойный прием.
4. Впрочем, я никогда не имел ничего общего с преследованием евреев.
5. Любые, уже имевшие место или последующие подобные сообщения в печати, по радио или телевидению будут преследоваться мной всеми находящимися в моем распоряжении законными средствами. Я уже предоставил своим адвокатам соответствующие полномочия.
Холленштадт, 29 мая 1960 года. Отто Скорцени».
Легион террористов
В Оране и Париже, Алжире и Лионе взрывались пластические бомбы. Автоматные очереди впивались в известковые стены арабских хижин в Константине и Сиди-бель-Аббесе. Средь бела дня от рук убийц падали, истекая кровью, алжирцы и французские патриоты. Ворвавшись в одну из больниц Алжира, убийцы устроили в ней кровавую бойню, хотя больные находились под защитой Красного Креста. Пылали подожженные в Алжире бандитами библиотеки, а в Париже рвались бомбы. Бандиты настолько обнаглели, что заранее оповещали о предстоящих убийствах, угрожая расправой как с алжирскими, так и с французскими политическими деятелями.
С 1961 года в Алжире и Франции бушевал террор, который по своей жестокости мог сравниться только со зверствами эсэсовских карательных команд. Тысячи разорванных бомбами и убитых выстрелом в спину, взорванные электростанции, больницы, школы — таковы зловещие дела тайной террористической организации ОАС. ОАС, так же как и гитлеровские черные когорты убийц и террористов, зверствовавших под эмблемой черепа, отличается своей разбойничьей хищностью и бесчеловечностью. Следы ОАС также ведут в Мадрид, где Скорцени держит в своих руках нити разветвленной сети международной подпольной организации диверсантов и убийц.