Отважная Кайса и другие дети (сборник)

ASTRID LINDGREN

Kajsa Kavat och andra barn

First published by Rab'en & Sj"ogren Bokf"orlag,

Stockholm

1950

Kajsa Kavat och andra barn © Astrid Lindgren 1950 / Saltkrakan AB

Machaon®

О как бы

мне хотелось, чтобы вы увидели дом, в котором жила Отважная Кайса. Он был таким маленьким и таким хрупким, что скорее напоминал сказочный, и можно было предположить, будто в нём обитают гномы или карлики. Дом стоял на неровной, мощённой булыжником маленькой улочке в самой бедной части города. Улочка и правда была неказистой, и другие дома на ней были не намного прочнее дома Отважной Кайсы.

Но почему я говорю «дом Отважной Кайсы», ведь владелицей была не Кайса, а её бабушка? Та самая бабушка, которая варила мятные леденцы «полькагрисар» и продавала их потом по субботам на площади. И всё-таки для меня это был дом Кайсы. Может, потому, что всякий раз, проходя мимо, я видела девочку, сидевшую, по обыкновению, на каменном порожке с внешней стороны дома, в карих глазах которой всегда было столько радости, а щёчки так румяны, что вряд ли кто из сверстников мог с ней в этом сравниться. А выглядела она… как бы сказать точнее? Бесстрашной. Именно бесстрашной. Вот бабушка и прозвала её Отважной Кайсой. Рассказывали, что Кайса казалась смелой даже тогда, когда трёхмесячной лежала в корзинке, которую в один прекрасный день передали бабушке с просьбой проявить сострадание и позаботиться о малышке, ибо нет никого другого, кто мог бы это сделать.

О, этот маленький дом, каким он был милым! Два крохотных оконца выходили на улицу, и в них часто можно было углядеть кончик носа да пару радостных карих глаз. Позади дома за высокой зелёной изгородью укромно притаился маленький садик, если, конечно, можно назвать садом место, где растёт одно вишнёвое дерево да несколько кустов крыжовника. Разумеется, была у них и маленькая зелёная лужайка. Весной, когда становилось тепло и солнечно, бабушка и Кайса любили по утрам пить в саду кофе. Точнее, кофе пила бабушка, а Кайса лишь обмакивала кусочки сахара в её кофейной чашке. А ещё Кайсе нравилось бросать хлебные крошки воробьям, которые прыгали по дорожке совсем рядом с цветочной клумбой, где росли подснежники.

Кайса полагала, что бабушкин дом весьма хорош, хоть и так мал. По вечерам, когда она забиралась в свою постельку на кухонном диване, а бабушка сидела и нарезала бумагу для леденцов, Кайса читала свою вечернюю молитву высоким и ясным голосом:

И ангел дом наш обойдёт,Две свечки золотые принесёт.И книгу держит он в руке.Господь нас сохранит во сне!

Кайса была довольна тем, что ангел охраняет их дом по ночам, это каким-то образом действовало успокаивающе. Её лишь несколько заботило, как ему удаётся нести всё сразу – и две золотистые свечи и книгу. И ей бы очень-очень хотелось увидеть, как он выглядит. И как он пробирается через забор… Кайса частенько выглядывала из окошка в сад. Может быть, наконец ей удастся увидеть ангела. До сих пор ей этого во всяком случае не удавалось, – видимо, он приходил, когда Кайса уже спала.

Когда случилось то, о чём я собираюсь рассказать, Отважной Кайсе не исполнилось ещё и семи лет.

За неделю до Рождества бабушка поскользнулась на кухонном полу и повредила ногу. Казалось бы, ничего примечательного, с кем не бывает, ведь подобное случается

довольно часто. Но только не перед Рождеством! Как теперь быть с мятными конфетками, которые бабушка варила для торговли на ярмарочной площади? Кто пойдёт их продавать? Ведь бабушка лежит в постели и любое движение причиняет ей боль. И кто приготовит окорок к праздничному столу? Кто купит подарки? Кто уберёт и украсит дом к Рождеству?

– Это сделаю я! – решительно сказала Кайса. Я ведь уже говорила, что она была храброй малышкой.

– Милое моё дитя, – донеслось с бабушкиной кровати, – вряд ли тебе это будет под силу. Давай спросим фру Ларссон, не позаботится ли она о тебе на Рождество. Но сперва надо узнать, возьмут ли меня в больницу, – сказала бабушка и заохала.

Вот когда Кайса расхрабрилась и стала отважней отважного. Неужто бабушку отправят в больницу, а ей придётся идти к Ларссонам? Лучше бы они, как и прежде, отпраздновали Рождество вместе.

«Так и будет!» – твёрдо сказала Кайса. Та самая Кайса, которой скоро исполнится семь и у которой на удивление всегда такие ясные глаза.

Она решила не медлить с уборкой. Но прежде спросила у бабушки, как её делать, уборку? Она припоминала, что во время уборки всё в доме встаёт вверх дном, мебель сдвигается в кучу, кругом сплошной беспорядок и становится ужасно неуютно. Потом всё возвращается на свои места, и тогда наступает Рождество.

Бабушка сказала, что нет нужды делать всё столь тщательно и, пожалуй, в этом году им лучше махнуть рукой на мытьё окон. Но Кайса и слышать об этом не хотела. Без чистых занавесок не будет настоящего праздника, а их не повесишь на грязные окна!

Пришла фру Ларссон, чтобы хоть немного помочь, и правда помогла. Она вымыла полы в маленькой кухоньке и в комнатке – комната ведь, если помните, у бабушки с Кайсой была одна! И ещё фру Ларссон помыла окна. А остальное сделала сама Кайса. Вы бы только видели, как хлопотала она по дому в своей пёстрой косыночке с мокрой тряпкой в руках! Она была столь решительной, что в это даже трудно поверить. Кайса развесила чистые занавески, постелила в кухне лоскутные половички и повсюду вытерла пыль. И вот наступило время приготовить для бабушки кофе и поджарить картошку с колбасой. А для этого Кайсе пришлось растопить печь. К счастью, печь была хоть куда! Кайса сама набила её щепкой и газетой, чтобы огонь легче схватился, а потом стала прислушиваться, когда же он начнёт потрескивать. И вот огонь разгорелся – да ещё как! – и бабушка наконец смогла получить свой кофе. Выпив его, она со вздохом сказала:

– Благословенное дитя, что бы я делала без тебя!

И тогда Кайса, с пятнышком сажи на носу, присела на краешек бабушкиной кровати и обмакнула, по обыкновению, кусочек сахара в её чашке. А потом снова принялась за уборку.

Да, но как же быть с мятными конфетами? С теми, что бабушка успела приготовить для продажи на ярмарке? Кто понесёт их на площадь? Отважная Кайса! Кто же ещё! Правда, она пока не умеет считать и ни разу не взвешивала карамель на маленьких весах, как это делала бабушка, когда стояла на рыночной площади в торговом ряду со сладостями. Зато Кайса знает, как выглядит монетка в пятьдесят эре. Она и правда это знает! И тогда бабушка, сидя в кровати, стала взвешивать леденцы и паковать их в маленькие кулёчки. Каждый по сто граммов, и каждый стоимостью в пятьдесят эре.

И вот пришло время ярмарки. В то утро, за три дня до Рождества, Кайса встала пораньше и, как обычно, сварила бабушке кофе.

– Благословенное дитя, – сказала бабушка, – сегодня так холодно, смотри не отморозь нос!

Но Кайса в ответ лишь рассмеялась. Она уже готова была отправиться в свой большой и удивительный леденцовый поход. Ну и вид у неё был! Две толстые кофты под пальто, натянутая на уши меховая шапка, шерстяной платок на шее, большие красные рукавицы и огромные бабушкины соломенные башмаки, чтобы уберечь ноги от зимней стужи. А в руках – корзинка, полная леденцов.