Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик
Шрифт:
Снова послышался ее голос. Она опять начала бранить собаку, но даже упреки в ее устах звучали, как музыка. Подойдя к барану, девушка наклонилась над ним, словно желая убедиться, что он мертв. Но, очевидно, собака не была уверена в этом, так как продолжала кидаться на убитое животное.
— Прочь! Прочь! — кричала девушка, угрожая ей прикладом ружья. — Ах ты, негодный пес, что с тобой? Разве я тебе не сказала, что он убит? Чего же тебе еще надо? Помни, — продолжала она, строго грозя пальцем, — помни, дружок, не ты убил его, и если ты испортишь шкуру, то не получишь ни одного кусочка мяса.
Пес, по-видимому, понял ее слова и послушно отошел в сторону. Я решил, что настала удобная минута, и сказал:
— Но вы не откажете дать кусочек человеку, умирающему от голода?
— Кто здесь? — вскричала охотница, круто поворачиваясь и оглядываясь скорее с удивлением, чем с тревогой. — Назад. Волк! — крикнула она собаке, с рычанием бросившейся в мою сторону. — Назад, зверюга! Разве ты не слышишь, что он умирает от голода? Ах, это негр! Бедняга! Странно, откуда он здесь взялся?
Ей была видна из-за куста лишь моя голова. Вымазанное углем лицо ввело ее в заблуждение.
— Нет, не негр, — сказал я, выходя из своего убежища, — а лишь подобие его.
— Ого! Да вы не только черный, но и белый и красный! Боже мой, какое страшилище!
— Мой вид, кажется, вызвал у вас улыбку, прекрасная охотница? Позвольте мне извиниться за него и уверить вас, что меня раскрасили против воли и не по моему вкусу…
— Так вы белый? — прервала она меня, подходя ближе и внимательно вглядываясь в мое лицо.
— Белым я был вчера, — ответил я, поворачиваясь, чтобы показать ей мою спину, не тронутую краснокожим художником. — Сегодня же я таков, каким вы меня видите.
— Боже правый! — воскликнула она, внезапно меняя тон. — Что это? Кровь? Вы ранены? Куда?
— Это все пустячные царапины. Они меня не беспокоят.
— Кто вас ранил?
— Индейцы. Но мне удалось спастись.
— Индейцы? Какие?
— Арапахо.
— Арапахо? Где вы встретились с ними?
Вопрос был задан поспешно и с видимой тревогой.
— Близ Уэрфано, — отвечал я, — около Одинокого холма. Это был отряд Кровавой Руки.
— Что? Кровавая Рука близ Уэрфано? Незнакомец, вы уверены в этом?
Меня несколько удивил ее взволнованный голос, и я тут же вкратце рассказал ей все наши злоключения после захвата в плен, не упомянув лишь ни имени моих спутников, ни цели нашего путешествия. Да и трудно было вдаваться в подробности, так как охотница нетерпеливо перебила рассказ о моем спасении восклицанием:
— Кровавая Рука в долине Уэрфано! Уа-ка-ра должен узнать об этом как можно скорее!
После короткой паузы она быстро спросила:
— Сколько у Кровавой Руки воинов?
— Около двухсот.
— Не больше?
— Нет. Пожалуй, даже меньше.
— Это хорошо. Вы говорите, у вас есть лошадь?
— Да, она тут, совсем близко.
— Приведите ее сюда. Мы поедем вместе.
— А мои товарищи? Мне надо догнать караван, чтобы вернуться с конвоем и попробовать их спасти.
— Ничего этого вам делать не нужно. Совсем близко отсюда есть человек, который поможет вам лучше, чем конвой. Если спасти ваших друзей будет поздно, он поможет вам отомстить за них… Вы говорите, что караван прошел вчера?
— Да, около полудня.
— Значит, вы не успеете догнать его и вернуться вовремя. К вашему возвращению Кровавая Рука уйдет далеко, и ваших друзей вы уже не найдете в живых. Кроме того, отсюда не попасть на тропу, по которой прошел караван. Для этого нужно вернуться в каньон, а там вы столкнетесь с вашими преследователями. Напрямик вы не проедете: этот горный кряж неприступен. — Она указала налево, в том направлении, куда я собирался свернуть.
Между утесами виднелась скалистая гряда, тянувшаяся с севера на юг параллельно ущелью, по которому я пробирался. Ее обрывистые склоны действительно казались неприступными. В таком случае, у меня было очень мало шансов вовремя догнать караван, и, следовательно, не оставалось никакой надежды спасти моих товарищей. Задержка, конечно, оказалась бы для них роковой. Я почти не сомневался, что Уингроув и Верный Глаз уже убиты индейцами, которых мой побег привел в еще большую ярость. Собственно говоря, я больше думал о том, чтобы отомстить за их смерть — застать кого-нибудь в живых я уже почти не рассчитывал. Но о ком говорила таинственная незнакомка? В чьей власти было спасти моих товарищей от двухсот индейцев, принадлежавших к самому воинственному племени прерий? Кто мог помочь мне отомстить за них?
— Следуйте за мной, и вы все узнаете! — сказала охотница в ответ на мои вопросы. — Где ваша лошадь? Скорее! Торопитесь, иначе будет поздно! Кровавая Рука в долине Уэрфано! Как обрадуется Уа-ка-ра!.. Скорее за лошадью!
Я поспешил за моим арабом и привел его к нетерпеливо ожидавшей нас охотнице.
— Какой красавец! — воскликнула она, увидев его. — Неудивительно, что вам удалось ускакать от погони. Садитесь в седло!
— А вы?
— Я пойду пешком… Хотя погодите! Нам дорога каждая минута. Может ваш конь выдержать нас обоих?
— Безусловно.
— Тогда лучше поедем вместе. Мы выгадаем полчаса, а от них может зависеть все. Если Кровавая Рука уйдет… Садитесь первый… скорее, скорее!
Сняв с плеч плащ, я покрыл им спину моего коня, использовав кусок повода в качестве подпруги. Затем я сел в это импровизированное седло, а девушка, взобравшись на камень, прыгнула на круп лошади позади меня.
— Эй, Волк! — крикнула она, обращаясь к собаке. — Ты останешься здесь стеречь нашу добычу от койотов. Помни, негодяй, не смей притрагиваться к ней и жди меня. А теперь, сэр, — продолжала ока, придвигаясь ко мне и охватывая руками мою талию, — я готова. Не жалейте лошади, если вам дорога жизнь ваших товарищей. Ну, вперед!
Благородный конь не нуждался в понукании. Он понимал, что от него требовалась быстрота, и сразу взял в галоп.
Глава LXXI
СТРАННЫЙ РАЗГОВОР
Я думал только о своих несчастных товарищах. Слова охотницы вновь пробудили во мне надежду, что они будут спасены. Но каким образом? Куда мы мчались? И кто будет в силах помочь нам?
Обо всем этом мне хотелось расспросить мою спутницу, но мы скакали так быстро, что говорить было невозможно. Оставалось молчать и теряться в догадках.