Отважная защитница

Мадден Сандра

Элизабет потребовалась пара минут, чтобы собраться. Она быстро оделась, провела щеткой по волосам и выбежала из номера. Она догадывалась, где можно его найти. На первом этаже отеля был небольшой бар. Вероятно, музыкант решил там немного расслабиться.

Хейл и Лео сидели за одним из столиков в компании, музыкантов группы — Джоуи, Патти и Бивера. На столе стояли открытые бутылки. В баре было немноголюдно. У стойки маячил одинокий ковбой, а через два столика от Хейла и его компании сидели две девицы, поедая глазами знаменитого музыканта. Элизабет отметила про себя, что одна из них — с ярко-рыжими волосами — особенно преуспела в этом занятии.

Глубоко вздохнув, Элизабет направилась к столу музыкантов. Судя по всему, они искренне веселились: из-за стола неслись шутки и громкий смех. Элизабет подумала, что полупустая бутылка пива, стоящая рядом с Хейлом, видимо, далеко не первая. Что ж, у каждого свое представление о том, что значит хорошо провести время.

Первым ее появление заметил Лео Джексон. Он незаметно толкнул Хейла, указывая на приближающуюся к столику девушку. Хейл посмотрел на нее и расплылся в довольной улыбке, при виде которой у Элизабет чуть не подкосились ноги. Она схватилась за спинку стула музыканта, чтобы в прямом смысле не упасть к его ногам.

— Смотрите, кто пришел! — приветствовал ее Хейл, снимая ковбойскую шляпу и изображая галантный полупоклон. — Присоединишься к нашей дружеской вечеринке?

— Я здесь не для того, чтобы веселиться! — Кто бы знал, чего ей стоило сохранять строгий, официальный тон, находясь под прицелом его дьявольского обаяния!

— Вот в этом-то и проблема, мисс Лиз! Ты не умеешь веселиться.

— Сейчас неподходящее время для обсуждения моих проблем, — процедила она сквозь зубы.

Джоуи и Бивер тут же вскочили и, бормоча какие-то невразумительные вежливые извинения, поспешили испариться. Патти вжался в спинку стула, постаравшись сделать вид, будто его здесь нет. Лео глубоко вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

— А может, хотите выпить? — как ни в чем не бывало поинтересовался Хейл. — Или согласно вашим дурацким правилам я должен сказать это как-то иначе?

— Я не пью.

Хейл печально покачал головой:

— Лиз, разве матушка вам не говорила, что у девушки должен быть хотя бы какой-нибудь маленький недостаток, чтобы мужчина не чувствовал себя рядом с ней ущербным?

— Я прошу, Хейл, давай вернемся в номер. Пожалуйста!

Хитрая улыбка скользнула по его губам.

— На что ты намекаешь, Лиз?

— На то, что тебе грозит опасность! — в отчаянии воскликнула она. А какая опасность угрожает ей самой — от его глаз, от его улыбки, от его голоса!

— Эй, со мной все в порядке! Мы просто веселимся. Правда, Лео? — Он толкнул в бок своего товарища, но не нашел у него поддержки.

Стараясь не смотреть в глаза музыканту, Лео поднялся из-за стола.

— Знаешь, Хейл, уже очень поздно. Наверное, я лучше пойду спать. — Лео быстро пожал Элизабет руку и сочувственно улыбнулся на прощание.

Патти бросил короткое:

— Лео, подожди, я с тобой.

Элизабет поняла, что они с Хейлом остались в баре одни. Одинокий ковбой и полуночницы, видимо, ушли раньше.

— Теперь мы вернемся в номер? — спросила она Хейла.

Он поднялся из-за стола.

— Вы знаете, как испортить вечеринку, леди.

— Боюсь, это часть моей работы.

— Ты хотя бы не против короткой прогулки перед сном? Ну, проветриться и все такое…

— Не думаю, что…

— Черт возьми, Лиз, между прочим, сейчас на улице ни души. Меня может подкараулить какая-нибудь особенно восторженная поклонница и… кто знает, буду ли я в безопасности.

— Не обязательно так кричать.

— Да ты просто ледышка!

— Это все, что вы хотели сказать? — Ее голос дрогнул от обиды и возмущения.

— Что, думаешь, я для тебя недостаточно хорош? Какой-то там деревенский увалень, которому сильно повезло в жизни? Безмозглый тупица? Так ты обо мне думаешь, да?

— Хватит!

Хейл сделал над собой нечеловеческое усилие, чтобы успокоиться. Ладно, он ей действительно не подходит. И она ему не подходит. Поэтому не важно, что о нем думает эта высокомерная леди.

— Хорошо, оставим этот разговор, моя дорогая. Пожалуй, пойду поищу не такую привередливую девушку, — сказал он, надевая шляпу. — Можешь сопровождать меня в этом нелегком походе, только, пожалуйста, не надо таких осуждающих взглядов!

В полном молчании они вышли к набережной, на которой пестрыми кусочками мозаики были разбросаны маленькие кафе и сувенирные лавки. Набережная сверкала огнями. Хейл остановился возле моста, украшенного яркой электрической гирляндой.

Порыв холодного ветра с реки заставил Элизабет слегка вздрогнуть. Хейл заметил, как она поежилась, и спросил:

— Не замерзла?

— Нет, — мужественно ответила девушка.

Хейл устремил взгляд на темную воду:

— Посмотри, что цивилизация сделала с рекой. А она ведь была настоящей дикаркой…

Элизабет не поняла, восхищается он творением рук человеческих или осуждает, поэтому просто сказала:

— Здесь очень красиво.

— Здесь все ненастоящее, — буркнул Хейл. — Заточили ее свободные воды в путы набережных, мостов, смотровых площадок и привели толпы равнодушных туристов.

— А мне кажется, что здесь… романтично. — Последнее слово с трудом слетело с ее уст, но она действительно так думала.

Хейл взглянул на нее с любопытством, потом вновь повернулся к реке.

— Думаешь, это романтично? А что бы ты сказала о бескрайней прерии, непокоренных горных вершинах? Представь: осенняя луна печально взирает на бесконечную даль равнин… Вот что я бы назвал романтичным, а не этот стандартный «сувенирный набор», который люди почему-то называют достопримечательностями.

Элизабет подняла глаза на широкоплечего красавца, который стоял сейчас рядом с ней и говорил такие странные вещи. Она не могла видеть его глаз, скрытых полями надвинутой на лоб ковбойской шляпы, но заметила, как ходят желваки. Девушку охватило безотчетное желание утешить этого уставшего от бурной городской жизни ковбоя. Да, у него есть вce то что только может пожелать любой мужчина на этой земле, но, кажется, он несчастлив.