Отвергнутая принцесса
Шрифт:
— Гомон все сам объяснит тебе, Ролли, — прервал его Принц.
— Можно мне прилечь? — мило улыбнувшись, спросил «аскет».
— Да-да, конечно!
Старец отстегнул застежки у принесенного предмета и развернул его, превратив «чемодан» в раскладушку, утыканную то ли гвоздями, то ли шипами. При соприкосновении с полом ложе издало характерный деревянный звук. Затем пришелец снял пальто — под ним обнаружилась полотняная повязка, охватывающая бедра наподобие полотенца — и с довольным вздохом улегся на свое ложе.
Некоторое время он лежал молча, разглядывая комнату Хобарта. Его взгляд последовательно обежал книжные полки, задержался на арифмометре, затем —
— О Джордж, — обратился он затем к Принцу, — так это и есть тот проницательный человек, умеющий логически мыслить?
— Самый, что ни на есть, проницательный логик из известных мне, — ответил Принц. — Один из лучших в МТИ* [3] . Правда, при одном условии: если ему действительно интересно. Обо всем, что лежит за рамками его специальности, он судит несколько ограниченно — например, считает Томаса Дьюи* [4] жутким радикалом.
2
Фредерик Уинслоу Тэйлор (1856-1915) — выдающийся американский инженер-изобретатель, основоположник научной организации труда. Разработал так называемую систему тэйлоризма — организации и нормирования труда и управления производством, подбора, расстановки и оплаты рабочей силы, направленную на существенное повышение производительности и интенсивности труда.
3
Масачуссетский технологический институт.
4
Томас Эдмунд Дьюи (1902-1971) — американский юрист и политический деятель, с 1926 по 1942 год был следователем, помощником прокурора, окружным прокурором Нью-Йорка. Активно боролся с рэкетом и наркобизнесом.
— У него нет физических повреждений? — спросил Гомон, пропустив мимо ушей замечание о радикальных взглядах мистера Дьюи.
— Если ты имеешь в виду его здоровье, то нет. Кажется, аппендикс ему удаляли...
— Слушайте, вы оба, — вклинился в разговор объект дискуссии. — Какого черта тут...
Не обращая никакого внимания на это вмешательство, Гомон снова обратился к Принцу:
— А его отсутствие может причинить непоправимый вред или ужасно расстроить родных и близких ему людей?
— Вряд ли. Возможно, несколько знакомых и пожалеют разок-другой, что нет больше старины Ролли и некому удачно сострить. Но никто точно не сойдет с ума от беспокойства, если он исчезнет. Ты, Ролли, — хороший парень, но не очень-то gemutlich* [5] .
Хобарт откашлялся и произнес:
— Мой юный друг несколько косноязычен, мистер Гомон. Вот сейчас он пытался объяснить вам, что я превыше всего ценю собственную независимость.
Гомон не удостоил его даже короткого взгляда, продолжая расспрашивать Принца:
5
Общительный (нем.).
— Значит, жены и детей у него нет?
— О господи, конечно же нет! Тебе обязательно надо рассказать ему...
— Послушай, Джордж! —
— Я вижу также, что у него сильный, решительный характер, — прервал Гомон хозяина лаборатории. — Думаю, нам подойдет. Последний вопрос: он сведущ в парадоксах?
Принц в изумлении уставился на гостя, а Хобарт улыбнулся — впервые с начала разговора:
— Как вы узнали, что я увлекаюсь разного рода загадками? Это мое хобби, — в подтверждение своих слов он вытащил из кипы бумаг на столе небольшой журнал «Энигма» в белой обложке, протянув его старику. — В прошлом году я был президентом Национальной Лиги Любителей Головоломок. Жаль, сейчас времени не хватает. И для чего это я вам подхожу? Надо разобраться с каким-то парадоксом?
— Именно, — ответил Гомон. — Воистину, длань Разума направила меня к единственному человеку вашей трехзначной цивилизации, который сможет помочь нам. Поднимись, о Роллин, и мы отправимся с тобой в Логайю. Нельзя терять ни минуты!
— Что за ерунда! — рассердился Хобарт. — Это глупый розыгрыш!
— Я не разыгрываю тебя, — Гомон сложил свое шипастое ложе, поднял голову, и проницательный взгляд его голубых глаз сконцентрировался на Хобарте. — Не ищи слов, чтобы уклониться, о Роллин. Жизнь прекраснейших, мудрейших и лучших из лучших зависит от тебя. Андросфинкс уже почти вырвался на свободу. Скоро грядет жертвоприношение!
— Что это еще за Логайя? — продолжал возмущаться Хобарт. — И кто такие лучшие из лучших? Зачем...
— Скоро ты все поймешь, — спокойно прервал его Гомон. Внезапно его свободная рука вытянулась, подобно языку хамелеона, как минимум футов на десять* [6] и схватила Хобарта за лацкан пиджака строгого делового костюма коричневого цвета. Затем старик вытащил негодующего Роллина из кресла, перенес через стол и направился к дверям. Болтая в воздухе руками и ногами, инженер тщетно пытался достать странного старика, но тот крепко держал его на безопасном для себя расстоянии.
6
Один фут — 30,5 см.
— Джордж! — закричал Хобарт. — Немедленно останови его! Вызови полицейских! Он же ненормальный!
— Эй, Гомон... — нерешительно сказал Принц. — Если он не хочет никуда идти, то ты не имеешь права...
— Тебе не дано понять, что так нужно, о Джордж, — возразил Гомон. — И не пытайся мешать мне. Эта комната — уже часть Логайи. С помощью духовной силы я временно перенес ее туда.
Принц подошел к окну, и лицо его мгновенно побледнело.
— Но ведь там ничего нет! — не на шутку испугался он.
— Конечно, нет, — ответил аскет, попутно уворачиваясь от особенно меткого удара Хобарта. — О Джордж, открой, пожалуйста, дверь — у меня заняты обе руки.
— Мне что-то не очень...
— Открой дверь! — взревел Гомон. Принц мгновенно повиновался.
— Слушай, как тебе удаются подобные штуки? — крикнул Принц вслед старику, и это было последнее, что Роллин услышал от своего друга.
— Сила десятерых со мной, потому что сердце и помыслы мои чисты. Прощай, о Джордж! Твоего друга ждет встреча с опасностью — но также и ВОЗМОЖНОСТЬ! Мы идем!