Отвергнутая
Шрифт:
Нехорошее предчувствие на миг схватило сердце в тиски. Какое-то странное место. Неправильное.
В последнее время я частенько вижу всякое. Необычные тени, люди со странными лицами, места, лишь притворяющиеся нормальными. Будто сквозь обычный город проступает нечто незнакомое, чуждое. Я говорила о своих ощущениях Алисе, и та призналась, что тоже видит всякое. Мы свалили всё на экзамены. Нервное напряжение. Дикую жару, сковавшую Питер.
Прямо сейчас я готова отказаться от всех оправданий. Что-то изменилось. Что-то идёт не так.
Когда-то
Здесь пахнет пряностями. Стены задрапированы чёрными тканями, на полу новый паркет с причудливым узором, а под потолком сверкающая люстра. Вестибюль заполнен молодыми людьми. Играет загадочная восточная музыка, тягучая и сладкая. Когда мы входим, на нас все оборачиваются, замирают на секунду, а потом разговоры возобновляются.
– Какие они все красивые, – шепчет Алиса, обнимая меня за плечи. – Я чувствую себя неловко. Только взгляни на их одежду!
И правда, наши выпускные платья совсем не к месту. Только близнецы в своих шикарных белых костюмах кажутся своими. А мы будто пришли без приглашения. Я замечаю зеркало, висящее сбоку от входа. В нём отражается невысокая брюнетка с прямыми, слегка вьющимися волосами в сером платье. Я не из тех, кто тратит много времени на подготовку к выходу, поэтому выгляжу простовато. Немного косметики, чтобы подчеркнуть большие тёмно-серые глаза и выразительные губы. Духи с ароматом вишни и табака, подаренные мамой на совершеннолетие. Туфли на низком каблуке и атласная сумочка с кривой застёжкой. Ничего особенного.
Алиса выглядит лучше. Она надела прекрасное светло-розовое платье с короткой, но пышной юбкой и расшитым кружевом верхом, оголяющим плечи, и с тонким пояском на талии. В волосы подруга вплела искусственные цветы и надела туфли на высоком каблуке. В таком наряде Аля чем-то напоминает фарфоровую куклу. Такую же прелестную и миловидную.
– Мне кажется, что нам здесь не рады, – неожиданно говорит Сергей, подходя ко мне. В отцовском костюме он смотрится ещё хуже, чем я, и также тушуется среди блистательной публики. – Может ну их, пойдём в бар и нормально отпразднуем?
– Тебе лишь бы напиться, – тотчас возникает Нина. Она вовсю улыбается, довольная проявленным интересом Алекса. И ей совершенно никуда не хочется идти.
– Ну, а вдруг близнецы какую каверзу затеяли? – возразил Серый, с тоской поглядывая на Алису, уже успевшую с кем-то подружится. Аля всегда была лёгкой на подъём и открытой для новых знакомств.
Она что-то рассказывает трём парням в тёмно-синих пиджаках, с удовольствием принимая бокал из рук одного из них. Сделав глоток, девушка восхищённо защебетала о чём-то, а потом поманила нас к себе.
– Видимо, мы никуда не идём, – заключаю я, скрещивая руки на груди.
Чем дольше я здесь нахожусь, тем страннее кажется это место. Мои галлюцинации усиливаются. Голова начинает кружится, а в глазах
Аля порывается пойти со мной, но я отмахиваюсь. Мне нужно побыть одной. И я иду сквозь толпу, замечая счастливую Нину, вовсю флиртующую с Алексом. Сергея в окружении черноволосых девушек, напоминающих паучих и Лина, что развалилась на огромном диване на коленях Славы, покуривая трубку. Её брат гладит девушку по голове, и оба неотрывно глядят на Алису, вокруг которой уже собралась небольшая толпа. Она всегда в центре внимания, ну а я – её тень.
И как тень ухожу на второй этаж, пытаясь не пялиться по сторонам. Не видеть того, что происходит вокруг. Что-то было во фляге Сергея? Или в том странном вине? Может, я отравилась чем-то во время праздничного банкета? Не могу же я просто так видеть столько всего странного!
Я иду по широким коридорам, влекомая музыкой, доносящейся будто отовсюду. Здесь душно и пахнет восточными сладостями, а на стенах волнами ходит мягкая разноцветная драпировка, сквозь которую проступают странные символы, намалёванные чёрной краской. Я замечаю дым, исходящий из-под потолка. В его завихрениях скрываются загадочные фигуры, при приближении превращающиеся в людей со звериными мордами. Они провожают меня взглядами, и я чувствую, как они смеются за моей спиной.
Неведомая сила продолжает толкать меня вперёд. Я заглядываю в одну приоткрытую комнату, в которой полуобнажённые девушки полукругом встали на колени вокруг змеиной статуи. Их окружают свечи, а на телах нарисованы красные узоры, повторяющие змеиную чешую. Заметив, что я подсматриваю, одна из них зашипела, и дверь захлопнулась.
– Не стоит так откровенно подглядывать, красавица, – раздаётся голос рядом со мной.
Обернувшись, вижу парня не старше тридцати в бордовой рубашке. И сразу проваливаюсь в черноту его карих глаз. Он напоминает мне чудовище в человеческом обличии. Из тех, что не привлекают, но манят. Жилистый, с выступающей сетью вен на длинных руках. Удивительно острый овал лица компенсируется узким подбородком и высоким лбом, прикрытым чёрными волосами. У него широкий рот и тонкие губы, заострённые брови и вызывающая улыбка.
Он будто изломанная линия, кинжал с зазубренным лезвием, не подходи – укусит. Но голос… такой низкий, как раскат далёкого грома. Завораживает. Перед таким застынешь, не зная, что сказать и покраснев до самых кончиков ушей. И воздух покидает лёгкие, оставив судорожный вздох напоследок, когда он берёт мою руку и нежно целует, задерживаясь большим пальцем на запястье.
– Не стоило им оставлять дверь открытой, – отвечаю, пытаясь прорваться сквозь нахлынувшее наваждение.
– Что ты увидела, ясноглазая? – спрашивает он, и новая чарующая улыбка расцветает на его губах.